Он наблюдал за ней с лёгким интересом, будто смотрел не на девушку, а на сцену из доброй, уютной истории. Когда она наконец сделала первый пробный глоток, глаза её засветились. Вкус был мягкий, изысканный, и каждый следующий кусочек открывался как новый аккорд сладкой мелодии.
Пока она ела, в голове крутился беспокойный внутренний монолог: «Кто он вообще? Почему так старается ради меня? Зачем?» Но при этом в его присутствии было тепло и спокойно – как будто они уже знакомы давно.
Неожиданно, почти машинально, Лена зачерпнула немного одного из десертов и протянула ложку Александеру. Он удивился, но не стал сопротивляться – просто принял её жест и открыл рот.
Он чуть усмехнулся:
– Вообще-то, я купил это тебе. Я уже пробовал все – но если ты настаиваешь…
– Просто… – замялась Лена, снова краснея, – я не могу одна есть, это как-то… неловко. Хочется, чтобы ты тоже попробовал.
– Как скажешь, – хмыкнул он, чуть наклоняясь ближе.
Она снова зачерпнула ложкой и аккуратно подвела её к его губам, но в самый последний момент рука дрогнула – и десерт соскользнул, упав… прямо ему на брюки.
Именно туда, где была ширинка.
Лена застыла.
Она не успела даже протянуть руку или вытереть – просто уставилась на это место, где теперь лежал кусочек нежного десерта, и в ту же секунду покрылась румянцем от шеи до ушей.
Глаза её расширились, дыхание сбилось. Она чувствовала, как сердце бешено колотится, а мысли стали спутанными и неловкими.
«Господи… куда он упал?.. Что я наделала?..»
Она не знала – засмеяться, спрятаться или провалиться сквозь землю. Но пока не двигалась, просто сидела в ступоре, осознавая всю нелепость момента.
Александер посмотрел вниз, затем снова на неё – и, кажется, едва заметно улыбнулся, но ничего не сказал.
Глава 6. Грани прикосновений.
Лена пылала от смущения. Щёки полыхали, ладони стали влажными, а сердце с каждой секундой билось всё сильнее. Она чувствовала, что должна что-то сделать – исправить ситуацию… хоть как-то.
Не решаясь взглянуть Александеру в глаза, она медленно, осторожно переместилась ближе, на его сторону диванчика. Дыхание стало прерывистым, словно перед прыжком в неизвестность. Колени почти коснулись его бедра, и внутренняя дрожь охватила всё тело, когда она протянула руку и наклонилась.
Десерт всё ещё лежал на его брюках. Прямо на ширинке.