Разводы крови, пыль, солнце – опять холод, и снова пыль – пыль от тысячи шагов. Синее ясное небо. Красные кирпичи стен. Кровавое марево.
И бесконечный холод.
Бери больше.
Больше.
Она тяжело сглотнула, открывая глаза. Во рту пересохло.
В малахитовом клинке переливалась разводами магия, готовая служить одной только Алисе. Ей не нужно было владеть холодным оружием, чтобы знать: с Карфагеном она справится. Он поможет ей сам.
Алиса медленно оторвала взгляд от ятагана, не в силах налюбоваться артефактом, и глянула на Юичи. Он все так же стоял напротив, довольно улыбаясь.
– Он вам ответил, – не то вопросительно, не то утвердительно произнес он. – Карфаген отвечает не всем.
Алиса ухмыльнулась.
Не стоит, наверное, говорить парню, что дело тут вовсе не в том, что артефакт ей подошел – просто, когда своей силы почти нет, ничего не остается другого, кроме как брать ее извне. Алисе ответил бы любой артефакт. Просто потому что своей силой она почти никогда не пользовалась: ее было чертовски мало. Самое простенькое заклинание могло на целый день вывести Алису из строя – только если она, конечно, пользовалась своей силой. Когда ученики на Аяксе одним только взмахом руки поднимали волну пару—десятков метров высотой, Алисе приходилось выкручиваться.
Она не ждала ответа от артефактов – она его требовала.
– Он хорош в бою, – сказал Юичи. – В защите и в нападение – легко создает свои барьеры и рушит чужие.
– Я знаю, – перебила Алиса, – уже знаю.
Серебряная ручка блеснула на свету, словно подтверждая ее слова.
– И я вижу… Проблему.
Юичи вздохнул.
– У него есть минусы, – послушно начал он. – Карфаген легко режет ткань мира. Им нужно уметь управлять, и я лишь подумал, что раз вы учились у Катерины…
Алиса качнула головой. Серебро и разводы малахита опять ожили, закручиваясь в шар.
Аякс значительно отличался от других мест лишь тем, что грань здесь между миром мертвых и миром живых была чрезвычайно тонка – иногда она прорывалась сама по себе. Там, за ней – темнота и холод, и не место ни людям, ни магам. Аякс легко штопал дыры – Алисе довелось лишь пару раз видеть ту самую порванную ткань мира. Она знала, что можно пройти туда и вернутся живым – некоторые этим пользовались. Правда, в магическом мире никто подобное не приветствовал – существовал негласный, и такой очевидный закон: живое – для живых, мертвое – для мертвых.