, говорит: бла-бла, девочки, как вам не стыдно, разве я просила за меня заступаться, мы с Аней сами бы поговорили, нормально, без наездов.
Начала Аню в порядок приводить, помогла ей рюкзак собрать, извинилась, типа, она не знала. Ну да, ну да, мимо проходила. Потом говорит: я всё понимаю, сердцу не прикажешь. Значит, мальчики часто бросают девочек после того, как получат от них, что хотят. А что мальчики хотят – это все девочки знают. Ну вот такая Люська дура, что влюбилась и поверила. Не только сердце тебе отдала, но и кое-что попикантнее. Надеется, что с Аней такого не случилось ещё.
– Вот овца брехливая, – шепчу.
Софа заглядывает мне в лицо и спрашивает:
– Что, правда, у вас было?
– С кем?! – ору. – С Люськой?! С паучихой этой? Я что, дебил последний?
Софо, в шутку, типа боится, отодвигается от меня на краешек качели:
– Да кто вас знает. А если честно, ты Лозовой нравился, сразу же видно было. Но она упрямая и независимая, думает, что ты такой же, как они – «золотой мальчик», которому захотелось новую игрушку. А когда игрушка сама в руки не далась, мальчик забил и пошёл дальше. Сам виноват, что цыпы Аню так легко убедили.
– Понял, понял, – ворчу я. – Чего хочешь за услугу?
– Э, – говорит одноклассница, – не так быстро, мне подумать надо.
Прощаемся. В голове пусто. Иду домой.
22 декабря
Тэги: НЕЖИТЬ ИНТЕРНЕТНАЯ
Выследил Овчинникову на большой перемене, слегка прижал её в углу возле раздевалок. Она сначала неверно меня поняла, потом офигела. Потом гневно запищала и забарахталась. Я говорю:
– Ну и тварь же ты, Овчинникова. Серёгина просто тупая. А ты – тварь.
Она возмущается:
– Чего, Дэн, отпусти, что я тебе сделала?
Я спрашиваю:
– А ты не знаешь, да?
Насмешливо кривится. Догадалась.
– Ой, Овчинникова, я думал, ты усагимими7, – говорю, – а ты, оказывается, матёрая Лоли8.
– Чё за фигня?! – орёт. – Отстань!
Я одной рукой придерживаю её под горло у стеночки, другой демонстрирую экран своего смартфона. Пальцем перелистываю несколько фоток, чтобы она прониклась.
– Классный хентай9, – говорю. – Вот эта вообще моя любимая.
– Это личное, – шепчет Маша, – ты, скотина.
– Знаешь, – говорю, – сейчас ни у кого ничего личного нет. Если уж у голливудских звёзд аккаунты взламывают… – цокаю языком. – Ты вообще польщена должна быть.
Овчинникова разражается длинной тирадой, которую я из уважения к самому себе здесь транскрибировать не буду. Самыми приличными словами там были: «свой, твою и проклятый». Орёт: