Отчаяние и бессилие захлестнули его. Неужели это конец? Неужели все потеряно?
Но тут видение изменилось. Из самого сердца Священных Земель, из-под земли, которую оскверняли, начал подниматься слабый, но чистый свет. Он рос, становясь ярче, теплее. Он освещал лица предков, смотревших с болью, но и с надеждой.
Из света раздался голос – негромкий, но проникающий в самую душу. Голос самой Земли, голос Великого Духа. Он говорил о Единстве.
Сидящий Медведь видел, как пересохшие ручьи снова наполняются водой и сливаются в одну мощную реку. Видел, как руки разных людей, разных племен – лакота, шайенны, апачи, арапахо и другие – тянутся друг к другу и сплетаются в крепкий узел. Видел, как сломанные стрелы собираются вместе и превращаются в один острый, направленный наконечник. Видел, как разные животные-духи – бизон, волк, орел, лис, медведь – бегут бок о бок, их силы объединены.
Он видел воинов. Они не стояли на открытом месте под огнем, как раньше. Они использовали Землю – прятались в каньонах, двигались тенями по холмам, знали каждую тропу, каждый камень. Они не сражались *против* Земли, они сражались *с ней* и *за нее*. Земля сама помогала им – камни обрушивались, вода затапливала, ветер скрывал их движения.
И в центре этого объединения, этой борьбы, этого света он увидел фигуру. Не могучего воина, а человека, чей взгляд был устремлен внутрь, чьи руки были подняты в молитве и призыве, но чья воля была тверже скалы. Этот человек собирал воедино силы племен, направлял их, держал в своих руках хрупкий, но сияющий символ единства.
С ужасом и трепетом Сидящий Медведь понял, что эта фигура – он сам.
Видение начало меркнуть, образы рассыпались, звуки стихли. Он резко вдохнул, словно только что вынырнул из глубокой воды. Он сидел на холодном камне у потухшего костра, дрожа всем телом, хотя ночной воздух был теплым. Лицо и одежда были мокрыми от пота. Сердце колотилось в груди, как дикая птица, попавшая в клетку.
Видение было настолько реальным, настолько сильным, что казалось, будто он до сих пор ощущает жар единения и холод страха. Он, Сидящий Медведь, человек видений, должен стать объединяющим лидером? Он, никогда не водивший людей в бой, должен возглавить борьбу? Это казалось невозможным, неподъемным. Он чувствовал вес этой миссии, и он был страшен.