«Великий Дух и Духи Земли показали мне путь», – говорил он. «Путь не в бегстве или покорности. Путь в единстве. В одиночку мы слабы, нас легко сломить, как сухую ветку. Но вместе, как лес, мы можем выстоять против бури. Наша сила – в нашей связи с Землей и друг с другом. Священные Земли – это не только наша история, но и наше будущее. Мы не можем позволить им умереть. Мы должны бороться. Но не как отдельные племена, а как единый народ, чье сердце бьется в унисон с сердцем Земли».
Он говорил о необходимости отбросить старые обиды, о том, что только вместе они смогут противостоять "железнобоким" и их грохочущим машинам. Он говорил о тактике, показанной в видении – использовать Землю как союзника, сражаться из укрытий, быть быстрыми и невидимыми, как ветер.
Старейшины слушали, некоторые с интересом, некоторые с явным скептицизмом. Красный Орел слушал внимательно, но его лицо оставалось непроницаемым. Когда Сидящий Медведь закончил, наступило молчание.
Первым заговорил Красный Орел. «Твои слова сильны, Сидящий Медведь», – сказал он. «Твое видение, возможно, исходит от духов. Но единство? Наши племена проливали кровь друг друга. Мы разные. Как мы можем стать одним народом? И как мы можем победить тех, кого ты назвал "железнобокими"? Их винтовки убивают издалека, их пушки разрушают горы. У нас нет столько оружия, нет столько людей».
Другие старейшины высказали свои сомнения. «Наши воины устали от борьбы», – сказал один. «Мы потеряли слишком много. Наши дети голодают». «Что нам дадут эти Священные Земли сейчас?» – спросил другой, его голос был полон горечи. «Они уже осквернены».
Сидящий Медведь терпеливо отвечал. Он не обещал легкой победы. Он говорил о тяжелой борьбе, о потерях. Но он также говорил о достоинстве, о чести, о спасении души народа. «Земля жива, даже если ее ранят», – сказал он. «Духи не покинули ее. Если мы встанем на ее защиту, ее сила будет нашей силой. Единство не значит, что мы станем одинаковыми. Это значит, что мы будем стоять рядом, как пальцы одной руки, готовые сжаться в кулак».
Разговор продолжался долго. Было очевидно, что его слова посеяли семена, но почва была твердой, утоптанной годами поражений и недоверия. Некоторые молодые воины слушали с горящими глазами, их уставшие души жаждали цели. Но старшие были осторожны.