«Они говорили красивые слова через переводчиков», – рассказывал Мудрая Черепаха, его голос был полон горечи. «Они говорили о мире, о границах, которые никто не нарушит. Они обещали, что эти земли, Священные Земли, останутся за нами навсегда. Что здесь наши дети смогут охотиться, а духи предков – покоиться в мире. Они клялись своими богами и своими "бумагами". Мы дали им свои слова чести, которые для нас священны».
Индейские вожди и старейшины, собравшиеся тогда, восприняли договор как нечто большее, чем просто соглашение на бумаге. Это был пакт, скрепленный духами Земли, обещание, данное не только людям, но и Великому Духу. Они верили, что "белый отец" в Вашингтоне, такой могущественный и далекий, сдержит свое слово. Они не понимали концепции "бумаги", которая могла быть легко изменена или разорвана. Для них слово, произнесенное торжественно, имело силу скалы.
И какое-то время, после заключения этого договора, Священные Земли оставались относительно нетронутыми. Белые поселенцы двигались дальше на запад, основали форты и города в других местах. Войны и конфликты вспыхивали на других территориях, но эти земли были словно защищены невидимым щитом – щитом торжественного обещания.
Однако в последние годы этот щит начал истончаться. Слухи о появлении белых на границах Священных Земель, а затем и внутри них, становились все более частыми и тревожными. Сначала это были одинокие старатели, потом небольшие группы. Их отгоняли, иногда с стычками, но они возвращались. За ними появились люди в униформе – армейские патрули, которые, казалось, исследовали территорию.
В резервации, где каждый день приносил новые лишения, эти новости воспринимались особенно остро. Это было не просто еще одно посягательство на землю; это было прямое нарушение самого важного договора, самой торжественной клятвы. Это было вторжение в их святая святых.
«Они ищут что-то», – шептались люди. «Что-то ценное для них. Что-то, что заставит их забыть о своих обещаниях».
Быстрый Лис слушал эти слухи с тяжелым сердцем. Священные Земли были для него не просто местом из рассказов, но символом того, что еще осталось от их прежней жизни, надеждой на сохранение души народа. Мысль о том, что эти земли могут быть отняты, осквернены, заставила его кровь закипеть.
Он смотрел на Пики Духов, уже почти невидимые в наступившей темноте. Земля, обещанная навеки. Очередное обещание, которое готовились растоптать. Но на этот раз, чувствовал он, ставки были слишком высоки, чтобы просто склонить головы. Что-то должно было случиться. Что-то должно было измениться.