– Это когда человек вообще не чувствует боли? – вдруг громко спросила Рената.
– Да, – ответила ей Мария тихо и пнула в бок, упрекая в бестактности.
– Да, – повторила за ней девушка и усмехнулась, – я с рождения не чувствую никакой боли. Раньше мне казалось, что это здорово, но на деле проблем от этого куда больше, чем бонусов. Я просто могу умереть и не понять от чего. Мой организм не предупредит меня об опасности заранее болью.
– Зато рожать не больно, – вроде как пошутила Рената.
– Рената, подготовьте аппарат КТГ, – осекла ее я. – Пока я делаю УЗИ.
Спустя десять минут я уже искала анестезиолога, чтобы обсудить с ним, как быть дальше.
Шахов Константин Сергеевич, то самый будущий юбиляр, нашелся в курилке.
– Костя, дело срочное и неоднозначное, – начала я с порога. – К нам поступила беременная с редким генетическим заболеванием. Врожденной анальгезией.
Тот удивленно присвистнул:
– Вот так повезло. Нам, в смысле. Не беременной, конечно. Таких в мире всего несколько сотен, и тут у нас, в отделении… И что с ней стряслось?
– Сбил самокатчик где-то неподалеку от нашего роддома, и она пришла к нам пешком, с открытым кровотечением, представляешь? УЗИ показало частичное отслоение плаценты. Кровотечение удалось пока приостановить, но началась родовая деятельность. Перед осмотром отошли воды, – рассказала я. – И еще… У нее кардиограмма не очень. Самой рожать ей нельзя, ты же понимаешь. Надо кесарить.
– Надо кесарить, – кивнул Шахов, выдыхая густой сигаретный дым.
– Ну так вот. Как будем это делать? – Я поморщилась от дыма и помахала рукой, отгоняя его от себя. – Эпидуралка. По сути, она ведь ей не нужна, правильно я понимаю?
Шахов опять невозмутимо кивнул:
– По сути, не нужна, если анальгезия полная. А по протоколу нужна. И протокол нарушать нельзя.
– Вот и я о том. Но тут такой шанс не пичкать роженицу лишними препаратами обезбола, которые ей к тому же без надобности… И на сердце ей такая нагрузка нежелательна. – Я вздохнула и покачала головой. – В общем, я в растерянности.
– Давай посоветуемся с заведующим. Если он сам даст добро на кесарево без анестезии, то рискнем… – предложил Шахов.
Идти к Кравицкому? Отторжение этой мысли возникло лишь на короткий миг, и я быстро запрятала свои личные заморочки куда подальше.
– Бросай свою сигарету и идем, – сказала я. И добавила ворчливо: – Совсем о здоровье не беспокоишься.