Облавы в клеточку одеты
И в неудачное пальто.
Потонут гуси, лебеди́,
Свиданья маленькой среды
Бери полушку – я не буду
Стоять в придавленном хвосте
Все начинается откуда
Куда не шляются без тел
Расстрел подтает по груди
На шёпот серный наплети
Что весь партийный сонетист
Что облака твои бардо
Как ветер чист и в мыслях лист
За фонети но фонето.
Занимаясь ознобом обносками,
От того деловита бледна
Что, припудрена пеной петровскою,
Ты авроришь стихи из окна —
Это девичье до ночи пестовать
И ворочать в щеках баблгам.
Приглашенье в наречие местное
Не вкурю – повтори по слогам
Не своё оголённое певчество
По заливу где кройка зимы.
То завоет (дитя) то заплещется.
Это всё, чем окажемся мы.
На откормленный сдобными тучами,
Зуб на зуб не попав, – город П.
Отзывается слогом заученным
Свет, к позорной приставлен губе.
С балкона ветреный дунай.
Непохмелённый лирик-кочет,
Кривляет долюшку сквозь даль
И о любви писать не хочет.
Лишь гаснет темно-голубой
Небесный свод. Всё это правда:
Мир – облака над головой,
И жёлтый свет больного сада.
Как на беду и без затей.
И только слово мечет-лечит.
Герой мой – скучный лиходей,
Мечтает песни в венский вечер:
"То нет меня, то выпив, вновь
Вернусь, слезою наспех взмокну.