Интересоваться, кто здесь, Даша не стала. Эта фраза, так любимая американскими кинематографистами, раздражала, пожалуй, даже больше, чем разделение героев, когда начинается самое страшное, типа, вы проверяете левое крыло особняка, мы правое. Ну идиотами же надо быть, чтобы разделиться в подобной ситуации! Ясно же, сейчас придёт какой-нибудь монстрик и схомячит всех. Ну а на «первое» и «второе» блюдо они уже сами разделились.
Первая мысль была о побеге. Надо просто свалить отсюда куда подальше. От этого дома, из этой деревни. Ну да, тогда и из жизни тоже… Куда ей бежать? В Москву? Нет для неё там больше места. Город детства отторг её, не оставив ничего в выжженной душе. Разве что серый пепел да страшные воспоминания. Да и не убежать от себя. От кого угодно спрятаться можно, только не от себя. Даже сбежав в деревню, девушка не почувствовала себя свободной, прошлое продолжало преследовать. Ночными кошмарами, вылазками на кладбище, терзанием гитарных струн…
Даша шагнула на кухню, прикрыла дверь за собой, огляделась ещё раз. На этот раз не в поисках незваного гостя, проверяя, всё ли на кухне так, как она оставила? Вроде да… Девушка пожала плечами. Ну не приснилось же ей? Стук действительно был! Был! Или она с ума сходит? А слуховая галлюцинация – это первый звоночек – симптом прогрессирующей шизофрении? Хотя, чего уж лукавить, не первый. Иначе как объяснить её ночные походы на кладбище Вот поставила себе диагноз, и сразу легче стало. Девушка уверенно подошла к холодильнику, достала бутылку воды. Налила воду в стакан, потянулась в полку за аптечкой, и тут за спиной хихикнул кто-то. Мерзко так, издевательски… Что-то холодное коснулось шеи, лёгкое, невесомое, будто ветерок, но отчего-то жутко сделалось от этого прикосновения. Хотелось заорать, но крик застрял в горле, и даже обернуться никак не получалось.
– Матвей… – его имя всё же удалось вытолкнуть из пересохшего горла, – Это ты?
Холодные пальцы стиснули шею, ледяное дыхание обожгло щёку…
– Матвей!
– Ты забыла гитару на кладбище! – отчётливо прозвучал голос в её голове. – Будешь наказана!
– Я не виновата! – цепенея от страха, залепетала девушка. – Я не сама ушла!
– Ты забыла гитару…
Его не волновали её оправдания, он ничего не хотел слушать, ничего не желал знать. Да о чём она! Ему вообще давно пора упокоиться и не беспокоить её больше своим присутствием! Ведь умер же! Умер и захоронен! А это всё… Наверное, она просто чем-то больна. Наверное, это не Матвей, а галлюцинация. Очень реальная галлюцинация. Со спецэффектами. Но разве бывает так, чтобы галлюцинация причиняла боль?