– Я проявляю к тебе уважение, приходя к тебе, а не гоняя тебя к себе. Ты можешь это не ценить, но эти жесты что-то значат и для меня тоже.
– Я ценю, – качнула я головой. – Хочешь спросить, как прошел ритуал? Или Хведер уже рассказал?
– Он занят на корабле. Я у него ничего не спрашивал, да и не вижу смысла. Я уже говорил тебе, что ритуал не изменит твою сущность. Видимо, так и произошло? – усмехнулся Аштар.
Я ничего не ответила. Он вздохнул и взял меня за ладонь, положив ее к себе на колени.
– Мэль, послушай…
– Ты был знаком с моей бабушкой? – перебила я.
Настал его черед выдерживать паузу.
– Да. Ее история прямо противоположна твоей: ты сбежала в Хелсаррет сама, а она не хотела туда, но в обители заметили ее огромный потенциал и хотели заполучить ее в ученики. Перед тем как попасть «в плен» к пиратам, она оказалась в Берзане, где ей и подсказали идею, как сбить со следа магов и затаиться в сенавийской глуши.
– Ты подсказал, – поправила я.
Он кивнул.
– Я уже тогда заметил, что у нее такой потенциал неспроста. Но мы оба были не готовы к тому, чтобы пробудиться, поэтому я дал совет и отпустил ее, потеряв из виду. Когда Элай сказал, что вместо Мирале проиграл меня в карты некой Мелевин ан-Сафат, и мы встретились… Я был удивлен. Хотя на самом деле удивляться здесь нечему – мы предназначены друг для друга. Судьба всегда будет сводить нас вместе.
– И… кхм… у вас с моей бабушкой что-то было?
Аштар неожиданно рассмеялся.
– Это было бы иронично, но нет, ничего. Наши жизни пересеклись всего на два дня, и я вызвал у твоей бабушки довольно сильную неприязнь, хотя позже стало ясно, что моим советом она все же воспользовалась. Аннатэ долго сопротивлялась Тахату, прежде чем принять его любовь и согласиться соединить с ним свою судьбу. Наверное, мы обречены на это в каждом воплощении: я буду сразу влюбляться и долго добиваться тебя, а ты будешь отрицать свои чувства и пытаться от меня ускользнуть.
– Финал остается неизвестным, – заметила я. – Вы разошлись с моей бабушкой, несмотря на то что она была воплощением Аннатэ. Значит, можем разойтись и мы с тобой.
Или все дело в том, что нет никаких воплощений, а все это плод фантазии одного темного эльфа, который страстно хотел сбросить драконов с сенавийского трона.
Мне очень хотелось так думать. Только куда в этой мозаике пристроить фрагмент с необъяснимым знанием берзанского языка, я пока не понимала.