Насколько Шамила тогда понимала, мужчины все поголовно входили в штаб Управления и сейчас обсуждали нечто очень важное в таком малоприметном месте. Друг, что отправился за порциями еды к лавке, долго не возвращался, и Шамила неохотно слушала беседу этих мужчин. Ей был совершенно неинтересен предмет их обсуждения, но не совсем высокопробное «подслушивание» на тот момент являлось единственным способом развлечения.
– Я подумал над тем, что ты сказал мне этим утром, Ба́о. Я не согласен, – спокойно уведомил один из военных, лицо которого нельзя было разглядеть из-за недостаточного освещения. Складывалось впечатление, что свет был нарочно приглушен тяжелым бра, чтобы никого не узнавать.
– Жаль, Ясу́ши, жаль…, – помотал тот, которой сидел к Шамиле махонистой спиной. По безволосой голове и сморщенной широкой шее было несложно догадаться, что мужчине немало лет.
– Мы тебе доверяли…, – вмешался третий собеседник, тяжело вздыхая и заливая в рот макаджин. Лицо этого человека Шамила разглядела хорошо, но «после» девушке никогда не доводилось встретить его вновь. Этому военному было от силы лет сорок. Его неряшливость и пренебрежение простыми правилами этикета вовсю кричали о том, что он точно не состоит в штабе Управления. И нужно было еще разобраться, что вообще среди этих людей делает простой воин.
– Что значит, доверяли? – неестественно засмеялся Ясуши и расслабленно разлегся на спинке своего стула. – Не забывай о моем положении, которое когда-то помогло тебе оказаться там, где находишься, – выставил он указательный палец и направил им в последнего, при этом продолжая широко улыбаться.
– Разумеется, он помнит…, – успокоил его Бао, и Ясуши с хвастливым выражением лица снова самодовольно развалился на стуле. – Простота данного вопроса заключена в том, что важно убедить Орато передать половину власти нам…
– Орато крепко печется за будущее своего пятипалого сынка, нежели за благополучие клана, – включился четвертый военный, личность которого так же было Шамилой не распознано. За исключением лишь его голоса, который тот словно намеренно искажал хрипотцой. – Мамэта не пришлось долго упрашивать – согласился сразу…
– Да Фолкаё – марионетка! Я легко смогу убедить его уговорить отца отписать Управлению половину! – Ясуши явно переусердствовал в своих возможностях, что выставляло его перед остальными буквальным глупцом.