– У Фолкаё, кажется, такие же недопонимания с Управлением.
– С чего вдруг? – ухмыльнулся гунън. – Фолкаё – порядочный малый… Его клану жить да радоваться имению такого лидера…
– Его дочь была замешана в какой-то сомнительной истории. Не раз ее видели в компании бродячих псов. На свифской земле они не столь осторожны, нежели на нашей.
– Забавное дело…, – довольно протянул Амгул и вальяжно расселся на софе своей гостиной.
– Что забавного? – одновременно отпивая макаджин, Газодо по-свойски наигранно удивился.
– Забавно то, что бродячие псы управляются кем-то могущественным и влиятельным.
– Мятежи требуют постоянных вложений…
– Именно.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что неизвестная крыса так и продолжает хозяйничать в моем чулане. И у этой крысы крепкие связи со свифами, – лидер говорил и улыбался тому, что говорил.
– Думаешь, Фолкаё замешан в этом?
– Фолкаё, при всех своих достоинствах – всё же не Орато, но… кто его знает… Что за работы ведутся в шатрах у Толо?
– Сали́к говорит, что выделил большие сины на выращивание новых сортов для посевных.
– Перед самым Акридом? Не успел в сезон Конваларии?
– Хочет развернуть огромные теплицы. А перед Акридом – это для того, чтобы оценить живучесть сортов. Мне передали пробы – ничего необычного – действительно семена.
– А для чего столько лагерей для этого? Он ведь не один.
– По словам Салика: наблюдают за ветрами и дождями: как те повлияют на урожайность.
– Гм, – Амгул немного помолчал. – Предупреди Тоица, чтобы в Лиге тебя заменили на несколько дней – ты будешь нужен мне, – оживленно вскочил с места и отошел к стеллажу с книгами.
– Для чего? – недоуменно и спокойно поинтересовался друг.
– Мы едем в гости в Ти, – подмигнул ему загадочно Амгул.
* * *
– Завтра же отправишься в Чоккон…
– Наконец-то…, – с хрипом грубо выдохнул собеседник.
Мужчины находились на заросшей травой арене, чьи стены стали разваливаться еще несколько десятилетий назад. Здесь было пустынно, но достаточно живописно. Неподалеку виднелись размытые туманом очертания Толо, подножие которой было окаймлено потускневшей зеленью лесов. А пудровый беж небесной лосы́ докучливо напоминало о царствовании Асафетидного сезона.
Пожилой мужчина с неизменной махонистой спиной и широкой шеей стоял, сомкнув за спиной руки в непривычной для себя одежде, и смотрел далеко перед собой. Так было нужно для секретности во время подобных встреч. Тот самый Бао из трактира редко заменял военное обличие повседневным одеянием горожан, от того испытывал крайнее неудобство всякий раз, когда приходилось это делать.