С их появлением первогодки выпрямили спины, вскинули кверху подбородки и притихли.
Тоиц оглянул присутствующих строгим взглядом и взял первое слово:
– Приветствую новобранцев на службе клана во благо его безопасности и процветания! – пробирающе прогремел его голос. – Я не оговорился! Вы причислены на «службу» с того самого момента, как приняли решение обучаться военному делу. Наставник Газодо, – указал он на наставника, – будет сопровождать вас на протяжении первого года обучения. Призываю к уважению труда всех наставников и к ответственному отношению ко всем дисциплинам. В случае несоблюдения Устава и нарушения правил, обучающий будет незамедлительно наказан… публично. Наставник Газодо, – обратился он к хмурому соратнику, – приступайте.
– Благодарю за доверие, Управитель, – ответил тот хриплым голосом и выправился.
Газодо заметно постарел за эти шесть лет. Из штаба ушел сразу же после случая на гаммаде. Припрятал военное обмундирование, как можно недоступнее, и благополучно постарался об этом месте забыть. Именно Амгул уговорил друга пойти в Лигу Учителем. А Газодо, продолжавший верою и правдою служить своему единственному другу, прислушался к его совету…
Все терпеливо дождались, пока Тоиц покинет помещение, и после хриплой и неофициальной команды: «расслабьтесь», присели поудобней.
– Двести новобранцев…, – отметил он, внимательно оглянув учеников. На него пристально и вдохновленно глядело несколько десятков пар глаз. Все они для доброго сердцем и грубого внешне Газодо были обыкновенными детьми – юнцами с определенной заветной мечтой и ожиданием от жизни чего-то необыкновенного.
– Вы все – неотесанные ослы, что решили связать свою жизнь с оружием и опасностью! – голос Газодо прогремел так резко, словно для усиления звука он прокричал в завернутый медный лист.
Молодые люди невольно оглянулись, никак не ожидая такой резкости. Все, разумеется, были наслышаны о его подвигах, о крепкой дружбе с самим Главнокомандующим. Не успев проучиться и дня под его началом, новобранцы уже имели к Газодо уважение и гордость, так как о его порядочности, силе и о приверженности к справедливости часто напоминали их же родители. Сейчас грозный тон Газодо сбивало их представление, но это длилось недолго.
– Ослы, которые добровольно согласились рисковать своей жизнью для защиты жизни однородца! – продолжил наставник. – Не все дойдут до выпуска… Будет непросто, и никто не осудит того, кто решит уйти из Лиги. Но я преклоню голову перед каждым, кто дойдет! Для меня это станет великой честью!