Эмерик кольнул вилкой кусок мяса, стараясь не смотреть на непроницаемый шлем. Любопытство одолевало его: как же он выглядит на самом деле?
– Что вы знаете о гибридных экзоскелетах? – спросил Рихтер внезапно.
– Когда я учился на инженера, нам рассказывали о прототипах с дополнительными конечностями. Но дальше испытаний дело не пошло – слишком нагрузочно для мозга.
Рихтер кивнул, и голограмма перед ним преобразовалась в схему экзоскелета, опутанного нервными окончаниями.
– Обычные экзоскелеты безобидны. Их используют в армии, потому что они безопасны для любого человека – даже для не генно-улучшенных. Гибридные же подключаются напрямую к нервной системе, – Рихтер замолчал, наблюдая, как Эмерик хмурится. – Как в случае с нашими штурманами, только управлять нужно не кораблём, а костюмом. – Он провёл рукой сквозь голограмму, и та рассыпалась на частицы. – Это будет новый этап в модернизации флота. Представьте: каждый боец станет быстрее, сильнее и выносливее в десятки раз. Но есть обратная сторона – идеальная синхронизация. Каждый такой экзоскелет должен создаваться под конкретного человека. То, что вы видите на мне, – прототип, созданный Гектором из самого прочного и лёгкого металла, который мы когда-либо находили. Я обнаружил его на крошечной планете в системе Альфа Центавра. Со временем я планирую снабдить такими экзоскелетами всю армию. Они станут ключом к нашим будущим победам.
Эмерик перестал есть – еда, ещё минуту назад аппетитная, внезапно стала безвкусной.
–В системах сейчас царит мир. Зачем вам такая армия, если войны нет?
Рихтер медленно поднялся, его экзоскелет зашипел.
– Нужно уметь смотреть шире на будущее, а не мыслить, как солдат, капитан.
– Но я и есть солдат.
– Уже нет. Вы перестали быть им, когда вступили на борт «Вестника». – Он приблизился к Эмерику. – Задача солдат – служить и умирать, если того потребуют интересы человечества. Задача капитана – определять, когда это потребуется, и… жить с этим.
– Вы говорите о жизнях, как о расходном материале! – Эмерик сжал вилку так, что костяшки побелели. Ему хотелось крикнуть, что никакое «общее благо» не стоит таких жертв… но он помнил, где находится.
– На этом корабле каждый готов умереть за общее благо. – Рихтер повернулся к иллюминатору. – Даже я.
Дверь распахнулась, и в каюту ворвался Гектор, видимо, имевший личный доступ в покои командующего. Его изуродованная половина лица дёрнулась в гримасе при виде Эмерика.