– Может я просто схожу с ума.., – подумал он, – или это давление атмосферы.
Но оставить просто так он это не мог. Прежде такого не происходило.
– Кажется, придется выйти наружу.
Идея была совершенно бредовая, случись что, помочь ему некому. Простейшие роботы и те давно уже вышли из строя.
Он был тут один.
– Нужно же выяснить, что там произошло. Не вечно же мне тут сидеть. И бояться..
Он пошел в отсек со снаряжением и скафандрами. Он уже давно не чувствовал себя таким бодрым, адреналин все еще на него влиял. Он собрал все, что ему могло пригодиться. Приборы замеряющие все возможные показатели, приходилось брать те, что записывали данные на носитель, компьютер не работал и напрямую данные не передавались. Взял веревку, альпинистские кошки, страховку, френд, скальный крюк. Все это весило немало, но снаряжения тут было на всю команду, и он решил, если что, просто бросит его там. Что толку его жалеть.
– Интересно, если я умру здесь, найдут ли меня. Не сейчас, когда-нибудь, кто-то прилетит, точно также, найдет останки станции, мои останки.. – Он помотал головой и решил, что не время планировать нахождение собственного трупа.
Надевать скафандр в одиночку было непросто. Хорошо, что у этих новых моделей защелки на спине были полностью автоматические, иначе он долго бы провозился. Пока собирался, звуков больше не было. но оставить это он не мог. В голове проносились странные воспоминания, учебу, первые полеты, экипаж. Как они улетали с Земли, зная, что скорее всего не вернутся.
Тяжелые испытания и рухнувшие надежды. Он ухмыльнулся собственным мыслям.
– Да, рухнувшие надежды. – он надел шлем и потащил снаряжение к шлюзу.
Они долго летали по границе родной системы и за ее пределами, но никого не встретили. Его командир всегда говорил, что это к лучшему, мол, мало ли что они встретят. Но там было просто пусто. Они были внутри своего корабля и иногда, иногда ему казалось, что ничего вообще не происходит. Как в обычной учебной казарме, только дышать тяжелее и старость подступает быстрее. Но, совсем редко, ночью, то есть в то время, когда они спали и называли это ночью, он.. Он никогда не мог точно объяснить, что это было. Самым подходящим словом было «слышал». Он точно знал, что ничего тут слышать не может, но он ЕЕ слышал.
Вселенную.
Объяснить он этого не мог и с экипажем не делился. Не хотел прослыть местным романтиком. Но это было нечто большее, чем романтические мечты. Он телом чувствовал вибрации. Единственный, кому он это говорил, был профессор Уваров, физик. Он спрашивал у них о всех любых малейших изменениях состояния. Уже позже, изучая его записи, Саша нашел, что он действительно пытался измерить те энергии и излучения, которые влияли на них в открытом космосе. И относился ко всем изменениям состояния членов экипажа очень серьезно.