На следующее утро Сергей решил расширить зону поиска. Университет был хорошей базой, но ответы могли быть только там, в городе, среди следов исчезнувших жизней. Он спустился вниз, к центральным улицам.
Городская площадь была огромной, застывшей в немом протесте. В центре стоял памятник неизвестному герою, его бронзовое лицо было покрыто пылью. На скамейках вокруг – сумки, забытые зонтики, развернутые газеты. Всё говорило о спешке, о внезапности.
Сергей зашел в крупный торговый центр. Здесь было светло – каким-то чудом электричество еще работало, освещая пустые бутики и эскалаторы, застывшие на полпути. Музыка не играла, объявлений не было. Только мертвая, стеклянная тишина, отражающаяся от витрин. Он прошел мимо блестящих витрин с ювелирными украшениями, мимо магазинов одежды, где манекены стояли, как застывшие призраки. На одном из манекенов, одетых в летнее платье, красовалось ожерелье, которое, казалось, висело там с незапамятных времен.
В фуд-корте на столах лежали недоеденные порции фастфуда, пластиковые стаканчики с остатками газировки. Пахло застоявшимся жиром и чем-то кислым. Всё здесь кричало о присутствии, но это присутствие было лишь тенью, застывшим эхом жизни. Сергей подошел к одному из столиков. На подносе лежала салфетка, на которой кто-то нарисовал странный, неровный символ, похожий на перевернутый треугольник с линией посередине.
Сергей нахмурился. Он не помнил, чтобы видел такой символ раньше. Это было что-то новое. Новое, не вписывающееся в общий хаос. Не просто случайно оставленная вещь, а намеренный знак. Знак, который, возможно, оставил тот самый наблюдатель.
Он сфотографировал его на свой уцелевший смартфон. Батарея была на исходе, но ему нужно было задокументировать все, что он видел.
Выйдя из торгового центра, Сергей направился к жилым кварталам. Он выбирал здания наугад, заходил в подъезды, приоткрывал двери. В одной из квартир, которую он посчитал совершенно нетронутой, он наткнулся на нечто, что заставило его сердце забиться быстрее.
В прихожей, прямо напротив входной двери, стоял детский стульчик для кормления. На нем лежала маленькая плюшевая собачка. А на спинке стульчика, закрепленная тонкой бечевкой, висела та самая пуговица, которую он нашел вчера. Та самая, которую он оставил в той, первой квартире, в десятке кварталов отсюда.