– Степаныч, ты хоть что-то увидеть успел? – недоуменно почесывая голову, спросил Леонид Аркадьевич у участкового, подходя к поврежденному окну.
– Да если бы! – сокрушенно произнес тот. – Когда я подъехал, их уже и след простыл. Только вот на скотч было прилеплено к стеклу. – И мужчина протянул бывшему коллеге бумажку. – Украли-то много? Я в город сообщил, но сам понимаешь, они хорошо, если к обеду приедут…
Директор музея взял лист, на котором из разнокалиберных букв, вырезанных из какого-то печатного издания, красовались два слова: «Зеленая стрела». Ничего не понимая, Леонид Аркадьевич теперь уже задумчиво почесал подбородок. Это что, как в фильме его молодости, вроде банды «Черная кошка»? Подражатели хреновы…
– Может, пацанва озорничает? – с надеждой спросил участковый. – Или много пропало?
– Да чего тут брать-то особо? – в сердцах выпалил Леонид Аркадьевич. – Четыре серебряные ложечки, вот и вся их пожива!
И он снова осмотрел зал. На стекле, как заверил участковый, отпечатков пальцев не осталось. Наверняка и в комнате их не найдут. Да и станут ли возиться из-за чайных ложек? Его овчарка была умной собакой, но… брать след ее никто не учил. И тут Леонида Аркадьевича посетила светлая мысль: овчарку не учил, но оборони могут! И парочка их у него как раз есть на примете.
***
Антон сквозь сон почувствовал, как что-то неприятно-холодное ползет по его ноге. Оборотень резко скинул это "что-то" и, сев на кровати, попробовал сообразить, какого черта происходит. По жалостливому мерцанию с пола стало ясно «вторженец» – это мобильный телефон, включенный на виброзвонок. Видимо, упал с подоконника. Хорошо хоть ковер способствовал его мягкой посадке.
Антон, наконец, встал и поднял все еще надрывающийся телефон.
– Я… не помешал? – раздался смущенный голос Леонида Аркадьевича.
С бывшим сарнасовским участковым парень познакомился чуть больше года назад, когда был там по заданию стражи. Путевый дедок. Вот даже память ему подчищать не стали. Так что сразу понятно – не взялся бы просто так трезвонить среди ночи.
– Нет, все нормально, – успокоил его оборотень. – Что-то случилось?
– Понимаешь… – замялся теперь уже пенсионер, – у меня музей ограбили.
– А.. э-э… Извините, Леонид Аркадьевич, а что там брать-то было? Вышитые под гжель валенки 1972 года? Или агитплакаты 22-го?