Голубоватый отсвет болот, запах тины и затхлой воды, плакучие ивы, что склонялись и будто плакали над судьбой этого места, высокие камыши с аккуратными коричневыми пампушками…
Все вокруг будто кричало: «Найди! Найди! Найди!»
Внутри меня что-то вибрировало, обрывалось и тянулось к голосу, сильнее, сильнее…
Не припомню, чтобы даже при жизни я испытывал нечто подобное.
Я раздвигал камыши, перемахивал с кочку на кочку, припускал по змейкам грунтовок между разливами болот и шел вброд, по икры погружаясь в зеленоватую влагу.
Хаэльримы в болотные топи почти совсем не проваливались. Там, где любого другого уже затянуло бы и, возможно, поглотило совсем, мы шли, лишь чуть-чуть утопая в воде.
Кожаные, пропитанные магией сапоги не намокали, и неудобств я практически не испытывал.
Оборотни хаэльримы шли босиком, потому что иногда обращались, и одежда в этом случае лишь мешала. И так приходилось сбрасывать брюки-платья.
Большинство хаэльримов-двусущих не носили даже рубашек.
Я же как-то не приучен был выходить «в свет», оголяясь до пояса.
Разве что сегодня, когда все, к чему привык, и чем жил стало неважным по сравнению с желанием найти незнакомку. По сравнению с острой, какой-то жгучей необходимостью спасти ее. Обязательно! Непременно!
Хотя я еще даже не представлял – возможно ли это…
Однако другого варианта даже не мог и рассматривать…
Какое-то время чудилось – звук не становится громче, а, значит, я не приближаюсь к своей важной цели.
Стало так жутко, хоть волком вой.
Я аж дрожал от нетерпения и волнения.
Внезапно звук оборвался на выдохе…
И я заметался, начал бегать, как ненормальный.
Искать, осматривать окрестности…
Снова и снова…
Молить… Ну давай же! Давай! Ну подай же опять голос!
Незнакомка молчала, и мое сердце, которые уже много месяцев билось с частотой пять ударов в минуту, вдруг заколотилось чаще эльфийского. В ушах звенел пульс. Я уже очень давно такого не чувствовал.
Я запаниковал, не слыша ее голоса.
Начал еще быстрее и заполошней искать…
Взгляд цеплял детали: разбитый грузовой автомобиль, который провалился сюда из внешнего мира. Чьи-то вещи – мешок военного с амуницией и провизией.
Повисшая на ветках ивы разодранная одежда раненого – его еще вчера увезли в клинику.