Другие некоторые – лениво путешествуют, прихватывая девочек от скуки, и, радуясь безграмотности последних, открывают им стихи Пастернака и Ахмадулиной.
* * *
Выкопав в саду своих смелых мечтаний яму под будущую яблоню или сосну (вы хотите собирать плоды внимания и нежности или только наслаждаться упругим стволом и густой кроной?), периодически высаживаете по краям яркие однолетники, оживляя ландшафт одиночества. Вы и ухаживаете за ними, как за цветами, не огорчаясь быстрому увяданию. Их, как чувств. Мы ждем большой и многолетней, той, что и нас переживет, если не умрет в один день.
ЛЮБВИ.
В саду своих смелых мечтаний.
* * *
Мы все не идеальны, как и селфи, многие из которых поспешно удаляем, не успев и разглядеть как следует. Зачем мы их делаем? Что пытаемся увидеть в себе? То, что не можем удалить одним кликом?
В моем доме не было собак и кошек. Из живого – только фиалки.
Они – всех цветов радуги. Привычные фиолетовые и синие, розовые и белые, с бархатными лепестками на тонких цветоножках. Есть желтые.
Они с детства поражали меня простейшим способом размножения. Мама при мне, мальчишке, резанула длинным ногтем большого пальца мясистый, будто из плоти созданный стебель листа, в гостях у каких-то далеких, жили далеко, и дальних, седьмая вода на киселе, родственников. Завернула в салфетку, что предварительно окунула в бокал с боржоми, и дала мне: «Убери в мою сумку!»
Я послушно пошел в прихожую.
Через месяц вынутый из рюмки с водой листок расцвел на нашем подоконнике первой фиалкой. Поливали ее раз в три дня. Ее потомки и сейчас на окне. Мамы давно нет.
Из ее листочков – только я.
Изредка поливаю себя спиртным…
* * *
Я решил выйти из дома. Просто в магазин, хотя все есть, и с некоторым избытком. Куплю пива, от которого отказался уже полгода как, у меня ведь перемены?
Расплачиваясь у кассы супермаркета, вынул деньги из заднего кармана.
Вдруг голос робкий сзади и снизу:
– Дяденька!
Повернулся – мальчуган стоит, глазами синими на меня глядит и протягивает тысячу рублей.
– Вы обронили!
Поднимаю взгляд и напарываюсь на такую же пару глаз, уже женских, что сразу уносят к мыслям о лете, небе и васильках.
– Какой у вас честный мальчик, – говорю.
– Да, весь в отца, поэтому и живем в нищете.
Пойдем, Гавриил, тебе еще уроки делать.
* * *
Дома. Пришел Дима.