– Всего-то стекло разбилось, на первом же базаре купишь новое. Ты почему кричал: не убивать? Знаешь, что это за твари? Видел раньше?
– Не видел, слышал только. Знакомый цверг в корчме болтал, что есть в Драмских горах снежные прыгуны, слуги Хозяйки зимы. Живут на скалах под самыми облаками, вниз не спускаются. Охотятся на птиц, а людей не трогают, если первым на них не полезешь. Но если убить такого, остальные обязательно отомстят и Хозяйка проклятие нашлёт.
– Эй, смотрите, что они тут натворили!
Сын торговца взобрался на повозку, заглянул в дыру полога, порылся в свёртках и тюках, вытащил разорванный на лоскуты холщовый мешок.
– А что в мешке было?
– Сыр из Ригля. – Торговец горестно вздохнул: видно, уже прикинул убытки. – Пряный, с анисом. Восемь головок по три фунта. Что там осталось?
– Четыре только!
– Каждый по одной стащил, – усмехнулся Дарен. – С собой унесли. А я думал, им мы нужны! Вон челюсти какие… Значит, на запах аниса сбежались.
– Это твой недогляд, северянин! – обернулся к нему торговец. – Не обессудь, из жалованья вычту!
– Чего это? Тогда уж поровну дели…
Сын хозяина выпрямился и указал за сугроб.
– Вот заглотово племя, там ещё один!
– Где?
Все, кроме возниц, бросились вперёд по дороге, но первой там оказалась Аника и села на корточки, уложив кантеле на колени. Остальные столпились вокруг, с ужасом рассматривая мохнатое существо. Оно шевелило суставчатыми ногами и жалобно скрипело, глядя на людей. Снежный прыгун лежал кверху брюшком. Тельце было не так уж и велико, в три ладони длиной. Большим он казался из-за восьми длиннющих, в локоть, мохнатых ног, больше похожих на кошачьи лапки с выпущенными когтями. За спиной топорщились четыре покрытых белым мехом крыла, округлых и плотных, как скорлупа ореха. Вот что гудело при ударе, как медный котёл! Стрела пригвоздила верхнее левое крыло к дороге, кажется, ещё и бок оцарапала. Ланек поднял деревяшку, а Дарен медленно потянул из ножен меч. Услышав шелест железа, Аника резко обернулась. Бросила сердито:
– Вы что, не видите? Кубарику плохо, он боится! Отойдите, я скажу ему, чтобы не кусался.
Она тронула струны, и кантеле глухо заскрипело. Кубарик замолчал, прислушиваясь, а потом ответил тихим стрёкотом. Замер, сложил лапки, но свернуться клубком ему мешала стрела. Аника потянулась к ней.