– Не видно? – обернулся Тео. Кухня была отделена от спальни условными деревянными столбами, которые удерживали крышу. Неудобно, если хочешь уединиться, но так он мог наблюдать за спящей Евой. – Готовлю нам завтрак. Лапами это было неудобно, а сейчас могу вернуть тебе долг.
– Ты мне ничего не должен, – проворчала истинная и, завернувшись в одеяло, пошла умываться.
– Вот и понимай теперь, удовлетворил я луну или нет, – пробормотал себе под нос альфа.
Ева умылась, затем спряталась за широким столбом, а вынырнула оттуда уже в другой одежде. У Тео глаза на лоб полезли, когда он увидел луну, щеголяющую в мужской одежде, а после его брови сошлись на переносице. При виде истинной в штанах и заправленной рубахе, подчеркивающей тонкую талию, он сам чуть не порвал собственные штаны, настолько в паху стало колом. Волк внутри зарычал, требуя ее присвоить или хотя бы переодеть.
– Это что такое? – все-таки рыкнул Теодрик.
– Что? – Ева непонимающе вскинула брови.
– Почему ты в мужской одежде?
Он моргнула, а затем посмотрела на него с вызовом.
– Это моя одежда. Знаешь ли, по лесу в платьях не набегаешься, когда ты единственный охотник в семье!
Тео едва прикусил язык, чтобы не напомнить ей, что она вполне успешно бегала по лесу в платье. Вместо этого заявил:
– Тебе больше не нужно охотиться. Теперь это буду делать я.
Видимо, зря, потому что Ева вмиг закрылась, помрачнела и посерьезнела. Сразу стало понятно: ничего хорошего не жди.
– Кстати, об этом, – сказала она, подходя ближе. – Как от этого избавиться?
– От чего?
– От истинности.
Теодрик сначала не поверил собственным ушам, а когда поверил, то… У альфы из груди вырвалось утробное рычание, оно принадлежало как волку, так и мужчине. Шутка ли, избавиться от истинности? Самого дорогого дара богов! Того, о чем мечтает любой волк, еще будучи волчонком. А эта женщина желает разорвать божественную связь, разорвать и растоптать, как какой-то сорняк. Такого он стерпеть не мог. Ни стерпеть, ни понять.
Теодрик снова зарычал и шагнул к Еве, позабыв про завтрак и даже ее неподобающую одежду. Видимо, он сейчас выглядел страшно, потому что девушка ойкнула и попятилась.
– Ты хочешь избавиться от истинности? – прорычал он, до конца не веря в это.
Ей хватило храбрости остановиться, не пятиться от хищника, но не ума, чтобы успокоить его. Вместо этого она выпятила грудь вперед, яростно сжала кулаки.