– Данные уже в терминалах, можете крепить, – передавая гаджеты коллегам, говорит Кирилл, или, как звали его остальные, Кир, инженер-механик группы.
Оставшиеся двое, Ким и Алекс, занимались разработкой «туристического гида» – детально, до, казалось бы, сущих мелочей изучали эпоху, в которую собиралась отправиться команда, и прорабатывали линию поведения, языковые шаблоны, нюансы этикета, дизайн одежды и аксессуаров, тщательно выверяя всё вплоть до швов на носовых платках и допустимых запахов одеколона. Так как данная команда тайм-джамперов выступала решительно против теории хроноклазмов, заявлявшей о том, что путешествия в прошлое уже якобы заложены историей и заранее вписаны в ход событий, а потому никак не могут повлиять на нынешнюю реальность, Ким и Алекс тщательно следили за тем, чтобы ни коим образом не выдать людям прошлого собственную идентичность, максимально сливаясь с окружением. Сотрудники научного отдела верили, что любое, даже малейшее нарушение привычного течения жизни их предков может спровоцировать глобальные изменения в настоящем.
Энки через общую сеть подключается к рабочей панели, вычисляя, что сейчас они собираются совершить временной прыжок в тысяча девятьсот тридцать седьмой год, в Берлин. Он считывает данные их терминалов, видя много подробных сведений об Отто Гане, немецком физике, открывшем расщепление ядра. Точнее, в той временной точке, куда они отправляются, – только собирающемся открыть. Энки выкачивает всю доступную информацию, самостоятельно пытаясь прийти к финальной точке их плана и после построения нескольких алгоритмов делает единственно возможный, но абсолютно абсурдный вывод.
Они собираются остановить Отто Гана. Хотят помешать его работе, отменить его открытие. Причину Энки находит почти сразу – это буквально прописано в биографии самого Гана. В августе тысяча девятьсот сорок пятого года, узнав о бомбардировках Хиросимы и Нагасаки, он впал в настоящую депрессию, считая себя виновным в создании ядерного оружия. Искренне верил, что именно его открытие привело к столь ужасным последствиям. После войны он не раз выступал против применения ядерной энергии в военных целях, подписывая заявления, обращения в ООН и другие власть имеющие инстанции.
И, судя по всему, эти молодые ребята решили исправить историческую несправедливость. Энки никак не может принять этот ответ, так как просто не в состоянии обосновать его разумность и логичность. Почва, на которой они выстроили свой план, ему неподвластна – нравственность, этика и гуманизм. Нет, он несомненно знаком с этими понятиями, он может имитировать эмпатию, способен распознавать по мимике, химическим процессам тела, отдельным жестам, словам и даже вздохам огромный спектр человеческих эмоций, выдавая адекватную и уместную реакцию. Но в любом решении, в любом своём действии и намерении он руководствуется лишь ценностью и значимостью финального результата. А потому предприятие коллег кажется ему не просто абсурдным, но и фатально опасным.