Джанкарло Мария прекрасно знал, насколько богат старший брат его испанской жены. Это было ясно и из рассказов Адольфо Каллисто об испанском родственнике. В случае замужества с ним Фьямметта Джада и ее дети будут полностью обеспечены. Сомневаться в этом было бы глупо и нелепо. Так что на этот счет совесть может быть спокойна. Совсем другой вопрос, как убедить сестру на брак с Луисом Игнасио.
Донья Каталина, дуэнья Фьямметты, недавно приехала к нему, дабы повиниться в том, что отпустила подопечную в Рим в компании маркиза де Велада. Именно тогда герцог и узнал, что его младшая сестра уже несколько лет тайно помолвлена с младшим сыном виконта ди Калитри. Хасинта и раньше на это намекала, но он не придал ее словам значения. А если всё это правда, то все разговоры о браке Фьяммы с маркизом не стоят и выеденного яйца. К тому же его отношения с новоявленной сестрой оставляют желать много лучшего. О каком влиянии на нее в таком случае может идти речь?
Джанкарло Марии было трудно испытывать к Фьямме нечто большее, чем обязательства перед почившим отцом и братское чувство долга. Он привык быть единственным ребенком в семье и всегда мыслил и поступал, исходя из этого обстоятельства. Трудно за год взрастить в сердце чувства, которые в семьях с бо́льшим количеством детей формируются естественно и неспешно.
Герцог Маддалони по отношению к младшей сестре был внимателен и сдержанно-приветлив. Когда требовалось, в меру строг и принципиален. Он не баловал ее, но и не ограничивал в средствах. И при этом не делал ничего сверх необходимости. Он не лез к ней в душу, но и свою распахивать не спешил. Не старался сблизиться с ней, как это удалось, например, Хасинте.
Завещанием отца новый герцог Маддалони был назначен опекуном младшей сестры до ее совершеннолетия, но это совершенно не значило, что у него были рычаги управления ею. Фьямметта Джада была любимицей отца. Пьетро Винченцо Ринальди баловал ее, что сказалось на характере девушки. Сестра была своевольна, строптива и взбалмошна. Она не привыкла считаться с условностями, поступала так, как велит сердце. Нет, никаких дурных поступков Фьямма не совершала, старалась быть со всеми приветливой и обходительной. Но и давления на себя не допускала. Стоило брату попытаться принудить ее к чему-нибудь, как она сразу же, словно рассерженная ежиха, выпускала иголки.