– Это орк? – пристала я к Морису с расспросами. – Настоящий орк? Или эта раса по-другому называется?
Морис посмотрел на меня с укором и попросил, вернув словам обычное звучание:
– Пожалуйста, успокойся и не наводи панику. Мы можем привлечь ненужное внимание. Это не орк, а всего лишь потомок орков. Но ты права, кровь предков в нем особенно сильна. Уверен, он один из фаворитов турнира. Все потомки магически одарены и обладают той или иной уникальной способностью.
– А разве сильные потомки – не аристократы? – удивилась я. – Почему же ты назвал его мадар?
Морис вздохнул и, проявляя чудеса терпения, объяснил:
– Аристократы – это самые сильные из потомков, либо те, чьи способности настолько важны, что их обладателей пытаются всеми правдами и неправдами привязать к верхушке власти. В том числе даруя титул и земли. Но если способности не особо значимые, то о титуле речи не идет. Аристократы блюдут чистоту своего узкого кружка. Ни один из них никогда бы не опустился до участия в кулинарном турнире. Если этот потомок орков здесь, то можешь не сомневаться, он точно мадар.
Слова Мориса заставили задуматься над тем, какова же здесь пропасть между обычными людьми и богачами. Скорее всего, у аристократов и особые права имеются, по сравнению с простолюдинами. Мои безрадостные размышления прервал слуга, пригласивший нас в кабинет коменданта.
Несмотря на опасения, проверка бумаг прошла быстро и без проблем. Мадар Нетик, сухонький старичок в серой жилетке, темных нарукавниках, как у бухгалтеров прошлого, и моноклем на левом глазу, поводил над документами красноватым камнем, напоминавшим по форме песочные часы, и объявил:
– Мадар Морис Фабьер и мадина Олия Фабьер, вы допущены до отборочного испытания. Подпишите вот здесь.
Он протянул нам перо и чернильницу. Морис поставил размашистую подпись на листке с золоченым теснением и гербом в виде грифона с расправленными крыльями.
– Теперь ты, – сказал он и уступил мне место перед столом коменданта жилого корпуса служащих замка.
Я в жизни ни разу не писала даже просто перьевой ручкой, не то что пером. Но Морис смотрел на меня с таким спокойствием, словно ни секунды не сомневался в том, что я справлюсь. Пришлось, взять себя в руки, унять волнение и накарябать нечто среднее между Олия и Фурия. Более кошмарную подпись даже представить трудно, но мадар Нетик не обратил на нее внимания. Он аккуратно промокнул излишки чернил тончайшим листом специальной бумаги и вручил нам ключи. Мне с номером двадцать два, а Морису – тридцать два.