– Аааа! – завопила я, натягивая на себя одеяло и отползая к изголовью кровати.
Смазанное движение на невообразимой скорости, и мушкетер уже снова навалился на меня, зажимая рот рукой с острыми когтями.
– А ну тихо, кулинаррная фея, – пророкотал он, от чего у меня волосы встали дыбом, а в голове возник образ огромного дикого кота, готового проглотить меня на завтрак. – В этой форрме я плохо себя контрролиррую и могу ненарроком сделать что-нибудь прредосудительное.
Я застыла пойманной мышкой, глядя в пожелтевшие глаза мушкетера. Он точно не человек. Но тогда кто? Янтарная радужка вдруг засветилась, зрачок расширился, и из груди мушкетера послышалось довольное урчание.
– Сладкая, – промурлыкал он, склоняясь к моей шее. – Пахнешь точно сдобная булка с коррицей. Интерресно, какова ты на вкус?
Он оскалился и лизнул меня шершавым языком в чувствительное место над ключицей.
– Ммм, божественно, – застонал мушкетер и заскользил руками по моей фигуре.
Его ладонь накрыла грудь и слегка сжала. Меня точно током удалило. В животе начало печь, по телу прокатилась волна жара, на лбу выступила испарина. Если не выпущу то, что распирало изнутри, непременно взорвусь. Я дернулась и прорычала ему в полузвериную физиономию:
– Отпусти, или я за себя не ручаюсь!
– О, сколько страсти, – усмехнулся этот мерзавец. – Ну же, покажи, на что ты способна.
Его пальцы нашли вершинку моей груди и приласкали когтями, чуть царапая. Это стало последней каплей. Я сосредоточилась на жаре в животе, представила его в форме пушечного ярда, подожгла и запустила в нахала, перешедшего все мыслимые и немыслимые границы.
Поток золотистых искр вырвался из груди, врезался в мушкетера, отбросил его к стене и как следует приложил головой о потолочную балку. Зверо-человек рухнул на пол и застонал, но сострадания во мне не возникло. Правда, ровно до того момента, пока он не поднял на меня свои кошачьи глаза, а затем жалобно промурлыкал:
– Как ты могла со мной так поступить? Я же ничего тебе не сделал.
Больше всего в этот момент он напоминал милого котика с опушенными ушками из мультфильма про великана Шрека. Мне даже совестно стало за чрезмерно бурную реакцию на его выходку, но потом я вспомнила, как он облизывал мою шею и трогал грудь. Сочувствие разом испарилось.
– Сам виноват, – отрезала я, с трудом понимая происходящее. – Нечего было руки распускать.