– Элементаль прославился тем, что изображает четыре стихии в разных состояниях и проявлениях, – пояснила Кира, заметив интерес напарника. – Но делает это настолько талантливо и самобытно, что его картины никого не оставляют равнодушным. Они будто дышат какой-то необузданной энергией, завораживают и гипнотизируют.
Марк хмыкнул, все еще не понимая восторгов напарницы. Он вновь придирчиво осмотрел абстракции и покачал головой:
– По мне так это обычная мазня. Не вижу здесь ничего особенного. Просто набор цветных пятен и линий.
Марк никогда не считал себя ценителем искусства. Его мировоззрение было слишком приземленным и практичным, чтобы находить скрытые смыслы в беспорядочных мазках краски. Он предпочитал конкретику, факты и логику, а не туманные рассуждения о силе стихий и метафизике творчества.
Кира укоризненно покосилась на напарника, но спорить не стала. Похоже, она понимала, что Марк – человек другого склада, не склонный к лирическим переживаниям и постижению тайн искусства. Его стихией были погони, схватки и решение головоломок, а не молчаливое любование картинами.
Оторвавшись от полотен, Марк деловито осведомился:
– Что там в досье Ленского? Есть еще какая-нибудь полезная информация, кроме его любви к живописи?
Кира, листая страницы личного дела, нахмурилась и после недолгой паузы ответила:
– Да, здесь указано, что паранормальная способность Ленского заключается в управлении стихиями – огнем, водой, землей и воздухом.
Марк удивленно приподнял бровь. Он ожидал услышать что угодно, но только не это. Управление первозданными силами природы звучало как нечто из разряда фантастики. Но, учитывая, что они имели дело с криптоморфом, удивляться не приходилось.
– И насколько серьезны его способности? – поинтересовался Марк, прикидывая в уме возможные риски, а также связь паранормального дара Ленского с его творчеством.
Кира, сверившись с досье, покачала головой:
– Судя по записям, за десять лет наблюдения в Центре изучения криптоморфов его сверхъестественные силы проявлялись крайне слабо. В минуты досады или огорчения Ленский мог заставить воду закипеть, а землю – зашевелиться в цветочном горшке. Еще он мог слегка усилить пламя свечи или создать сквозняк в запертой комнате. В целом, ничего особо опасного для окружающих.
Марк задумчиво потер подбородок. Он не спешил расслабляться, зная, что с криптоморфами нужно быть начеку. Даже самые безобидные на первый взгляд способности могли таить в себе угрозу.