Последний год Сет страдал болезнью Альцгеймера, удивительная вещь – дядя помнил каждое событие, связанное с мамой, папой, дядей Джерри и Рэем, но абсолютно забыл кто такой Элайджа. Воспоминания были такими странными, я не верил и в половину того, что он говорил. Тот факт, что Сет забыл родного сына, не укладывался в голове. Дядя и меня иногда не узнавал, но стоило назвать любого из МакКолл, и он тут же всё вспоминал. Мозг – странный предмет. Я не врач, мне тяжело судить об этом, но я пишу о том, что вижу.
Как я понял позже, Сет никогда не забывал свою жизнь. Я нашёл кучу бумаг на столе, почерк везде был разным, всё поделено на пять частей, стопки небрежно раскиданы, но можно понять, что Сет пытался собрать что-то важное. Я целых три года разбирал эти бумаги, читал каждое письмо, каждый дневник, что попадался на глаза. Разложил всё по годам, определённым событиям, пытался сопоставить хронологию всей истории семьи МакКолл. И у меня получилось!
После смерти родителей у меня оставался лишь Сет. Как же дядя страдал от их потери – не меньше, чем я. Полгода Сет пытался скрывать свою боль, но позже решил забыть о ней и посвятить остаток жизни Бетти, Элайдже и мне. У нас была полноценная семья. Я находился в подростковом возрасте и очень часто ссорился с Элайджей. Из-за всего – во-первых, брат очень ревновал к отцу. Сет считал, что должен позаботиться обо мне, он часто уделял мне больше внимания, чем Элайдже. Во-вторых, общая девчонка в школе, она нравилась и мне и брату – отличная отсылка к моим родителям и дяде Джерри! В-третьих, я превосходил Элайджу по уму, я был первым и не собираюсь это скрывать. Но я не хотел враждовать – мы братья, должны считать себя братьями, я мечтаю о том, чтобы наши отношения стали хоть немного похожими на те, что были у отца и дяди Джерри. Они огромный пример для меня – братская любовь смогла сделать из них настоящих преданных друг другу людей. Боюсь, у нас так не получится, но я попытаюсь.
После прочтения и обнародования истории моей семьи, я сменил фамилию на МакКолл. Мне нравилось быть Блэком, я был им, но теперь я больше не стану скрываться. Нас осталось лишь двое. Ко мне стали обращаться люди, находившиеся на стороне моей семьи – просили помочь, но я не мог. Я же не пошёл по стопам родителей – я обычный человек, ведь этого они и добивались. Однако меня стали и ненавидеть за эту историю. Очень многие решили, что унизительно выдавать серийных убийц за гениальных палачей и творцов справедливости. Как же я с этим не согласен. Они гениальны – моя семья огромный пример для подражания! И мне плевать на мнение окружающих!