Через минуту в квартиру вбежал дворник и постовой милиционер, вооруженный пистолетом системы ТТ.
–Кто стрелял? Руки в гору!!
–Спокойно! Тихо! Тихо!– подняв руки, кричали конвоиры,– Рота охраны лагеря!
–Что тут происходит? Документы имеются??
Конвоиры объяснили постовому причину своего присутствия, и что происходило дальше. Через двадцать минут на адрес прибыл Вершинин со своим помощником. Войдя в квартиру лейтенант, недоумевая, обратил внимание на присутствие офицеров внутренних войск и уже некогда знакомого, военнопленного врача. К нему на встречу подошел постовой, прибывший сюда на шум выстрела.
–Алексей Митрофанович! Здравия желаю! Пройдите сюда и все поймете,– постовой проводил лейтенанта в ванную.
–Уу-ф.– тяжело выдохнул лейтенант,– Так это же, если не ошибаюсь, товарищ Шапошников.
–Да, так точно! Мы же у него дома! Его больше получаса назад обнаружила супруга,– пояснил постовой.
–Так! А эти что тут делают? – начинал сердиться Вершинин.
–Говорят по его,– постовой кивнул на покойного в ванной,– Вчерашней просьбе привезли этого самородка, осмотреть дочь, у нее травма какая-то. Сам Бессонов приказал. Этих я не отпускаю.
–Молодец! Ну пойду и я прикинусь самородком, – шепнул в ответ Вершинин, выходя в коридор.
– Интересно, доктор Шольц!– воскликнул лейтенант, идя на встречу к немцу протягивая руку,– Доброе утро, давно не виделись! Вы по какому поводу здесь?
–Рад видьеть вас ф добрий здравий,– пытался улыбнуться Шольц, пожимая Вершинину руку,– Как есть ващщи ранений?
–Спасибо, уже не беспокоят совсем. Но мой вопрос остается в силе.
–Я не иметь фосможнесть осматрефать етот коспадинь. Я толька фидеть и саверить оффицирен, что он есть мёртеф.
–Самое время вам взглянуть, как следует,– без эмоций Вершинин проводил рукой Шольца вперед себя, сопровождая его в ванную,– Меня, почему-то, очень интересует ваше профессиональное мнение. Любое.– Вершинин коварно прищурил глаза, следя за немцем, просчитывая его реакцию и поведение.
–Это есть интерьесно, герр оффицир,– сказал немец войдя в ванную,– Как прафило, суицид это ест боль. Посмотритье на его ранений. Он порезать тфе руки и цтолько раненьий…фунф,зикс,– нашептывал Шольц,-Это есть, тринетсеть, я прафильно кофарить? А клюбина раненьий, м?– Шольц вопросительно посмотрел на лейтенанта.
–Хм, действительно, ведь больно же резать. Да еще столько и так. Он что, совсем боли не чувствовал?