Я потянулся к нижнему ящику и, едва его приоткрыв, почувствовал всплеск лиловой жидкости, выплеснувшись наружу, забрызгав меня. Запах гнилого железа и чего-то приторно сладкого ударил в нос. Кадааш?
Вторая полка оказалась мне слегка приоткрытой. Я осторожно её выдвинул. Внутри лежали книги, которые я так и не закончил читать, и мой окуляр. Линзы на нём были разбиты.
Наконец, последняя полка. Верхняя. Внутри – преторианский шлем. Его металл блестел. Его совсем недавно начистили. Я коснулся его краем пальцев. Холодный.
С Командиром я не разговаривал. Я не мог к нему относиться по-прежнему. Хотя сам он и не горел желанием подходить ко мне. В моих глазах он был расчётлив, хитёр и непредсказуем. Наблюдая, как он привёл в замок ещё одну группу ребят – я чувствовал неподдельное отвращение. Но было в этом отвращении и ещё кое-что, что не позволяло закатывать сцены.
Барьер с библиотеки был снят. Теперь уже официально. Правда, меня заставили починить всё то, что я разрушил. И я вновь мог её спокойно посещать. Книги второго римского уровня были всё также недоступны, но зато первых было с лихвой. Но я более не чувствовал покоя в этом месте, искоса поглядывая во время чтения на новенькую дверь с геометрическими вставками.
Мы продолжили практиковать поединки с Васкесом. Он был жив и здоров. Крейг не соврал. В этом месте нельзя было умереть. Те, кто пьёт Кадааш, не может умереть. Тогда почему погибла наша группа? Связано ли это с песчаным замком и тем злополучным складом? С тем, что сделали со мной? А. Плевать.
Васкес встретил меня добродушно. Разве что несколько раз шутил на тему, как ловко я его провёл, по-дружески нахваливая и предлагая продолжать в том же духе. «Лучшая техника боя – техника выживших». – Одобрительно повторял он.
Я забросил работу в лавке. Как «приближённый» Командира, по совместительству обладатель преторианского шлема, я получал приличное жалованье и более не нуждался в песке. Вместо этого я вплотную занялся новичками. Старыми, а не новыми. Теми, кого по какой-то причине не настиг склад. Командир просил ничего им не рассказывать, поскольку их мозги ещё не готовы к тому, чтобы «воспринимать всё как есть». Наказывал игнорировать их по большей части, сохраняя им полную свободу действий и ни в коем случае не ограничивая свободу передвижения. Так я и поступил.