– Не смейте! – вдруг раздался низкий, хриплый голос. Это был он. Металл треснул, открывая полумёртвые глаза, горящие холодным огнём. – Не трогайте меня, вы, предатели!
Я вздрогнул, хотя знал, на что шёл. Всё же, это было тяжело. – Ты пробудился! – сдавленно произнёс я, продолжая ритуал. – Мы вернём тебе свободу, Крейг!
– Что?! – воскликнул он, дёрнувшись так, что пепел поднялась кольцом вокруг его ног. – Это вы отняли её у меня! Пять лет в железе, пять лет в каменной клетке!
Символы на полу вспыхнули ярче, металл на его теле начал трескаться, обнажая обожжённую, истощённую человеческую плоть. Крейг заорал. Его тело содрогалось, как у раненого зверя.
– Вы сделали меня таким! – кричал он, ломая последние цепи заклинания. – Вы предали меня! Вы использовали меня!
Когда заклинание завершилось, он рухнул на колени, Голый, обожжённый и сломленный, но всё ещё пылающий ненавистью. Он еле поднялся на ноги, шатаясь, его глаза метались, ища, кому нанести удар.
– Нуу, кто первый? – рыкнул он, хватая обломок прежней тюрьмы.
Васкес поднял руки, делая шаг вперёд. – Крейг, мы спасли тебя. Будь благодарен.
Его смех прозвучал хрипло и мрачно. Я шагнул вперёд, пока не стало поздно, но Крейг тут же поднял обломок, угрожая.
– Мы не враги, – сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя шестёрня ускоряла свой темп в груди.
Он зло усмехнулся. – Вы убили меня. Я умер… – его рука дрогнула, обломок из его ладони упал на пол. – Я ненавижу вас… – шёпотом сказал он, опустившись на колени. Его горелые плечи содрогались от подавленной ярости.
Я медленно подошёл к нему, не зная, что сказать. Когда я положил руку ему на лысую, обожжённую голову. Он не скинул её, но и не посмотрел на меня. – Мы все ошибались, Крейг, – тихо сказал я. – Но теперь ты свободен. Делай, что хочешь. Если хочешь уйти – уходи. Если хочешь убить меня – сделай это.
Он недоверчиво поднял голову, его глаза встретились с моими. В них ещё горел огонь, но это был не тот огонь Ведущего, который я помнил.
– Хватит маяться ерундой, – сказал Васкес, подходя ближе. – Теперь ты снова человек. И это значит, что у тебя есть выбор. Поверь. Это лучше, чем три года кровавых истязаний. Крейг кивнул и не сказал больше ни слова.
Командир осматривал нас, привычно оценивая. Он заметно постарел, но так, что годы лишь подчеркнули его выточенные временем черты. Седина коснулась висков, как тень облаков на скале. У него появились морщины вокруг глаз и висков. Лицо его стало спокойнее, взгляд – глубже. Он уже не смотрел на людей, а смотрел прямо в них, находя их страхи, их скрытые намерения, и те редкие искры правды, которые они пытались спрятать.