Боль пронзила ногу неожиданно и резко – камень, ещё влажный, новорождённый, вонзился, оставив алую выспышку на каменистой поверхности. Я замер, чувствуя, как холодок гнусного понимания проходит сквозь энерготело. Это было чьё-то отчаяние, чей-то страх. Я прислушался к нему, к его глухому, немому голосу. Обвинение невиновного. Кто-то совершил самый подлый из поступков.
Избавиться от боли можно было, только переработав камень, очистив через волевой труд. На Рудниках это был бесконечный процесс. Боль порождала камни, камни рождали боль. Замкнутый круг.
Кое-как, огибая маленькие армады и дойдя до ближайшей завесы, представляющей строго очерченные границы планеты, разделённых на зоны, я остановился и взглянул на неё. Завеса была холодна и безразлична, как и всё здесь. Вселенная равнодушно взирала на мою жалкую, глупую борьбу за своё право. Сперва я предположил, что камни у границ будут появляться реже. Предположение оказалось верным, и я решил обустроиться тут.
Через некоторое время завеса начала шипеть. Её гладкая поверхность, неподвижная и монументальная, вдруг зашевелилась. Я услышал хрустящий звук. Она буркнула, пытаясь оттолкнуть меня. На третий раз у неё получилось, и я отлетел на несколько десятков метров, ударяясь об острые каменистые скалы.
– Ага… – выдохнул я безжизненным, бесцветным голосом, поднимаясь на ноги и видя, как чёрные камни пытались окружить меня.
Пошёл чёрный камнепад. Один за другим камни падали, распарывая мою сущность, оставляя жгучие раны. Боль становилась невыносимой, но я не кричал. Я горько плакал.
– Когда я выйду отсюда, – прошептал я сквозь слёзы, – я уничтожу всех. Пусть я погибну. Пусть мне сотрут память. Пусть пустят на переработку. Мне плевать.
Я подставил руки небу, позволяя камням разрывать моё тело, и направился своими ногами в самый тёмный эпицентр Рудников, где находилась сеть скалистых и глубоких пещер, видимых издалека. С каждым шагом боль становилась сильнее, но я не обращал на неё внимание, впитывая её, делая своей. Моя боль была сильнее. Это был мой протест против Вселенной и её бессмысленного закона.
– Я объявляю войну Богу, – сказал я, шагая по острой, колючей маленькой армии. И, может быть, впервые за долгое время я почувствовал, что всё ещё имею право.
Отдел наблюдения за Землёй, второй наблюдательный пост