И земля, будто свечечка, съежится, обнажая кинжалы костей,
И кресты так добротно расставлены, и так красен постыдный закат,
И мечты безвозвратно отравлены, и уже не вернуться назад
В мир беспечных и радужных праздников, где ликует веселый народ,
Где снопы уж по осени связаны, и поет на лугу хоровод,
Где тропой столько раз уже пройдённой, ты идешь за околицу в лес,
И страна, называема Родиной, отражается в сини небес.
24 сентября, 2010 г.
ПОЖЕЛАЙТЕ МНЕ…
Вдохновений, перспектив, счастья самого большого,
Абрикосов, вишен, слив, где внутри найденыш – слово!
Солнца, белых облаков, крика птицы, розы пламень…
Испокон наш мир таков, где упорство точит камень,
Каплет каплей, прёт травой, пепелит руками молний,
Добывает образ свой, будто знает все и помнит
Как должно быть, где конец, остановка где, – где точка.
Говорят, поэт – кузнец, посему пусть будет строчка
Каждая, – как тот кинжал из витой дамасской стали,
Будто бог ее ковал, будто музы пролетали! —
Вот что пожелайте мне, – пусть наивно, пусть старинно! —
И да будет бытие мне податливо, как глина,
Чтоб под пальцами огонь превращался постепенно
В те стихи, что только тронь – и взлетят они мгновенно,
Будто бабочка-душа, будто ангел, будто фея!
И стоишь ты, не дыша, слово вымолвить не смея.
19 ноября 2010 г.
***
В римской тоге, нездешний, по рытвинам узеньких улиц
Ходит некто и тихо твердит про себя не спеша:
"Окунуться бы в Крым, в тот волошинский мир и, волнуясь,
Выйти к морю по тропкам, где бродит поэта душа…".
Громыхают трамваи, толпа продвигается к центру,
Там с утра разбитная торговля дары раздает.
Кто же он – человек, подставляющий волосы ветру,
Почему его вовсе не видит спешащий по делу народ?
Я не знаю ответа. Под тенью широкою крыши
Он сидит на скамье, его взгляд неулыбчив и строг,
На ладони его, неожиданно чудом возникший,
Расцветает и тянется к солнцу всем телом цветок.
9 ноября 2010–22 февраля 2011 г.
ТОКАЙ
Живу себе, себе же потакая,
И жизнь моя, как легкий ветерок,
Который мед венгерского Токая
Смешал с вином нехоженых дорог.
Дороги к нам приходят на порог
И вдаль зовут, туда же убегая,
А мне судьба мерещится другая,
Я сам себе, как говорится, бог.
И не идти проторенной тропою,
И не звучать простуженной трубою,
И не писать по замыслу зевак,
Но просто знать, что все еще случится,
Взойдет трава, расправит крылья птица,