Пятый элемент души - страница 4

Шрифт
Интервал
я устало падаю,
Как в гамак долгожданной лузы.
Ты только, пожалуйста,
не торопись вытряхивать меня обратно
на этот гладкий зеленый стол.

«Шитое золотом платье сорвано…»

Шитое золотом платье сорвано,
сброшено наземь.
Так возмужавший октябрь
властно вступает в права.
И, подчиняясь объятьям
юного пылкого князя,
ветви трепещут,
и кошкой
трется о ноги трава.

«Осень, словно сигаретным пеплом…»

Осень, словно сигаретным пеплом,
Первым снегом – серым, злым, колючим
посыпает боль.
И с тем же ветром —
рваный лист – навязчивый попутчик.
Где-то там, в полузабытой сказке,
первый снег – как символ чистой цели,
первым снегом радужные краски
под ноги волшебница расстелит.
Дотянуть до первого мороза.
Добежать до солнечного утра
сквозь листвы продрогшие заносы,
сквозь щемящий шелест неуюта.
С первым снегом – с первою любовью,
с первым снегом – с жесткою постелью
заблудились над моей судьбою
всадники из детской карусели.

«Ну вот и все…»

Ну вот и все —
и выпал снег,
и лег как будто навсегда.
Как будто бы в ближайший век
тепла не будет, господа.
Он лег, как будто бы вчера
здесь не кружился листопад,
свои цветные веера
даря впопад и невпопад,
зеленой не было травы
и рыжих лиственниц-лисиц,
и звонкой неба синевы —
все краски разом пали ниц.
Как будто бы перемешав
в одной палитре всех и вся,
шагает время, не спеша,
нам белый цвет,
как дар неся.

«Вы не заметили? – Под снегом…»

Вы не заметили? – Под снегом
в лесу зазимовала осень.
Из-под лохмотьев листьев пегих
сухой травы седые космы
глядят старушечьим укором
в лазурно-синюю беспечность.
А под ногой ворчливый шорох
твердит, что время скоротечно.

«Все, что я имею…»

Все, что я имею —
это память.
Всем глубинам мера —
только память.
Болью отреченья —
крест мой – память.
Радостным волненьем —
свет мой – память.
Миг взахлеб отмерян.
Мигу падать
и с крутых качелей —
прямо в память.
Задохнусь на взлете —
миг в ладони.
Ах, не сбейся в счете!
Ах, запомни!
Чтоб потом по капле
и кругами.
Ибо не иссякнет
только память.

«Замкнулся круг, и все на свете…»

Замкнулся круг, и все на свете
теряет свой привычный смысл.
И вот уже в гербарий метит
полузасушенный букетик
побед, к которым так рвались.
Побед, к которым так стремились,
к которым путь был так далек.
Но все сдано судьбе на милость.
Сдано.
И время превратило
на них потраченные силы
в почти досадный якорек.
Замкнулся круг.
Гуляет ветер
по опустевшей кладовой.
Следующая страница