Отсутствие времени – не главная причина того, что за свои двадцать лет я ни с кем так и не встречалась. Не знаю, заметно ли по мне внешне, но я дико, просто жутчайше закомплексованный человек. В свободное время я лучше посижу в своей комнате, чем пойду на общую встречу или вечеринку. Моё общение с противоположным полом начиналось на парнях моих знакомых, когда мы в кино вместе шли, к примеру, и заканчивалось на одноклассниках, с которыми мы учились с десятого по одиннадцатый класс.
Мне нравилось, что взрослые считали меня серьёзной и ответственной, это было похвалой своеобразной. Популярностью среди сверстников я не пользовалась. Сначала никому не было дела до неуклюжей, косолапой девчонки, а потом боязнь чужого успеха не позволяла общаться со мной душевно.
И вот теперь, в двадцать лет, я впервые испытала симпатию такой силы, что ладони влажными становятся только об одной мысли о человеке. Который, скорее всего, и имени моего уже не помнит.
С этим нужно что-то делать. Я не умею справляться с такого рода эмоциями. Наверное, поэтому всё должно быть своевременно, предполагается, что к моему возрасту девушка может общаться с понравившимся ей парнем, не тупя на каждом звуке произнесенном. Я же… Пробормотала прощальные слова так невнятно, что, скорее всего, Тимур Алексеевич, ничего не поняв, подумал, что я по недалекости своей просто крякнула.
Рядом с ним мозги встали дыбом. Даже сейчас мурашки по коже бегут, когда вспоминаю, как он смотрел.
Готовясь к вебинару по китайскому языку, прокручиваю в голове слова Риты, относящиеся к её дяде горячо любимому. Малышка, конечно, просто находка. Сама бы я никогда не рискнула поинтересоваться о чем-то личном, останься мы с ним вдвоем.
Когда мы прощались, Тимур Алексеевич, глядя на меня, улыбнулся. Как мне показалось, открыто и нежно. Сердце может разлететься на октиллион осколков от вида чьей-то улыбки? Да! Абсолютно точно – да!
Эмоции захлестывают так, что с головой накрывает. Закрыв ладонью рот, опускаюсь на пол. Чепуха. Вздор. Полная безлепица. После смерти мамы никто на меня с нежностью не смотрел. Эта мысль бьет наотмашь с такой силой, что я дрожать начинаю.
Не сказать, что я чувствую себя одинокой. Но просто так, ни за что, меня любили только родители. Остальные за что-то. Дана, моя тетя, и бабушка, не в счёт. Они далеко. Слишком долго я их не видела, чтобы на расстоянии больше пяти тысяч километров чувствовать теплоту от них исходящую.