Лицо Алёны сделалось таким несчастным, словно Егор отобрал у неё любимый веник и надругался над каждым прутиком, при этом дьявольски хохоча.
– Егор Федотович, простите, но я уже и там… – Алёна виновато замолчала.
Глухое раздражение нарастало. Егору очень хотелось шугануть энергичную уборщицу, но выглядеть тираном и деспотом, прежде всего, в собственных же глазах, не хотелось. Егор улыбнулся как можно приятнее, от души надеясь, что это не выглядит злобным оскалом, кивнул и в сердцах громко хлопнул дверью.
Минуту в коридоре царила тишина. Егор уже возблагодарил неведомых Богов за то, что Алёна сметливо свалила, как снова раздалось шорканье, но на этот раз неторопливым назвать его было сложно. Алёнин «тумблер» как будто переключили на двойную скорость. Это бесило ещё сильнее. К тому же Егор прекрасно понимал, что уборщица старается поскорее подмести коридор, чтобы угодить ему, драгоценному начальнику.
Алёна всех считала (и называла!) начальниками. Разубедить её так и не удалось, сотрудники «Заслона» плюнули на это, правда, не раньше, чем через полгода попыток, но взамен записали сироту-Алёнку, выросшую в детском доме, в «дочери полка». Подкармливали шоколадом, а то и зазывали домой отведать наваристого борща.
В ящике стола лежало несколько шоколадок, купленных на всякий случай (секретаршам при случае подкинуть). Сам Егор сладкое не уважал, и он бы с радостью отдал одну из шоколадок Алёне, чтобы только та наконец ушла. Но, увы, Егор не мог открыто объявить Алёне своё желание, поэтому идею с «подкупом» пришлось отринуть.
Егор открыл ящик стола и с тоской посмотрел на шоколадки, увидел рядом с ними наушники, просиял, обозвал себя болваном и с большим облегчением воткнул их в уши. Нетерпеливо провёл пальцем по панели управления, развернув вирт-экран, хозяйственно ушедший в спящий режим.
Рабочий стол оказался пустым. Ни одной иконки.
– Эйви! – Егор старался, чтобы голос звучал грозно, но его разбирал смех. – Что ты опять придумала?
– Я слышала, как ты просил выкинуть мусор, – раздался мелодичный женский голос, – вот и решила помочь.
– Верни, пожалуйста, всё обратно.
– Ох уж эти мужчины. Сами не знают, что хотят, – притворно вздохнула Эйви.
Экран моргнул, на мгновение став настолько ярким, что Егору показалось: он ослеп. Выпуклые 3D-иконки по одной появлялись на вирт-экране, зарождаясь из маленькой серой точки, постепенно наливались синим. И, только достигнув своего размера (Егор любил режим «огромные значки), принимали цвет, назначенный в настройках. Получилось очень эффектно, как и всё, за что бралась Эйви.