Но комнатные растения мы поливали не потому, что он был интеллигентным. Шкаф, который Карл вместе с Джоном Бором притащили откуда-то, не посоветовавшись с нами, отнимал много пространства в нашей вытянутой коморке. Вызывающим тоном были врезные замки. Все мы жили открыто, вещи хранились на вешалке при входе, а тут эти двое, что называется, оторвались от коллектива…
Просто взять и выбросить его никто не имел права, как и оставлять безнаказанным их самоуправство. Вот и насверлили мы с Антоном отверстий на поверхности лакированной древесно- стружечной плиты, поверх поставили горшки с растительностью и регулярно поливали не только землю, но и настил, чтобы он поскорее вздулся от влаги.
В ту пору в театре начали происходить чувствительные перемены. Предприимчивый армянин из оркестровой ямы поднялся на сцену с толстыми пачками денег в руках. Площадку начали сдавать в аренду звёздам эстрады, антрепризным театрам, а после и вообще мировым знаменитостям.
Министерство культуры начало выделять солидные гранты. Зашевелились режиссёры, художники и все, кто спешил оказаться у кормушки. В планах на будущий год уже было несколько грандиозных постановок.
Карл и его компания вот уже вторую неделю привлекали к себе внимание коллег. Если Карл, как предводитель, умел скрывать своё состояние и делал всё по- тихому, то Лёлик с Михалычем давали «а капеллу». Монтировочный цех находился напротив входа на сцену, и во время спектакля не раз прибегали помощники режиссёра, требуя тишины.
Состояние Джона Бора выдавали солнцезащитные очки, которые из-за светобоязни он никогда не снимал. Когда Бор перебирал, то они кренились на переносице относительно линии горизонта, когда крен достигал критичных отметок, обязательно начинался скандал.
Выперся как-то Бор на сцену высказать помощнику режиссёра свои претензии к руководству. Не выбирая выражений, он озвучил способы сексуальных наказаний, которые обещал применить к каждому, кто хоть раз проявил неуважение к нему.
Джон Бор увлёкся и для убедительности начал на ходу придумывать воспоминания о своём боевом пути воина- интернационалиста, для остроты назвав себя лейтенантом не той пехоты. Помреж, внимательно слушая, забыла выключить микрофон на пульте. Его миниатюры слышались всюду, где была установлена трансляция, включая дирекцию театра.