– Джоанна, где кольцо?
– Оскар… оно… его… – но договорить я не успела, так как мужчины повернулись на наши голоса, и офицер строго произнес, поднимаясь с дивана.
– Джоана Маршмеллоу, вы арестованы за избиение двух девушек. Прошу проехать со мной в участок.
– Что за бред! Я вам не позволю! – Ос решительно заслонил меня своим телом, задвигая меня за спину, источая легкий дымок гнева.
– Не пытайтесь препятствовать задержанию, сэр. Это сделает вашей девушке только хуже. Не заставляйте меня применять силу.
– Только посмей ее тронуть! Будешь всю оставшуюся жизнь на лекарствах жить и на пособие по инвалидности.
– Вы смеете мне угрожать?! Я при исполнении ИМЕЮ право сейчас…
– Я ТЕБЯ сейчас поиме…
– Оскар, пожалуйста, надо разобраться… мне надо поехать в участок.
Мой отважный лев повернулся ко мне и обнял мое лицо, серьезно заглядывая в мои испуганные глаза, вселяя в меня уверенность.
– Я поеду с тобой.
Никто из покидающих помещения уже не слышал, как отец Мишки достал телефон и после нескольких длинных гудков сухо отрезал без приветствий и вежливой улыбки.
– Я согласен.
Нас завели в небольшую темную комнату, где за круглым серым металлическим столом сидели две хорошо поколоченные мои "воздыхательницы" и лили крокодильи слезы.
– Привет, Оскар… – сменилась в лице Келли, строя глазки моему жениху, наплевав на свои "болезненные" травмы, – Вот она! Это она с нами сделала, офицер! – она метнула в меня злобную стрелу из сверкающих ненавистью глаз, спрятав ее под маской жертвы, а я раскрыла рот от изумления, немного догадываясь о происходящем, и что они жестоко подставляли меня.
– Сделала что?
– Избила нас до полусмерти! – влезла Аиша, – За что ты с нами так? Мы разве это заслужили?
– Да это вы отравляете мою жизнь уже не первый год! Ладно раньше это еще можно было терпеть, когда это были дурацкие колкие прозвища! – я вдохнула больше воздуха и продолжила выливать со всем свои сердцем все накопленные невыговоренные обиды, не давая вставить гадюкам даже и слова, – Но, когда в моей жизни появился Оскар, вы словно с цепи сорвались. Стали портить мою одежду, вещи. Гадить и подставлять меня с учебой.
Я даже бросила институт из-за этой поганой своры, которая просто не давала мне прохода, а я дура, считала себя выше них и шла с высоко поднятым носом, по которому мне все время щелкали эти курвы.