– Зефирка моя…
– Опять эти гастрономические прозвища?
Оскар кусает мою губу и оттягивает ее, тихонько порыкивая.
– Я голоден.
– Ммм… я чувствую…
Его шоколадный батончик Херши упирается в мою тазовую косточку все сильней, когда я впиваюсь в его голые колоссальные плечи ноготками и ловлю его пухлые губы. Его поцелуи наполняются страстью, а требовательный язык все глубже проникает в мой рот и скользит по моему небу.
Обожаю, когда он так делает.
Его ладони успокаиваются и начинают мучительно медленно и вальяжно разгуливать по своим завоеванным территориям, собирая подати в виде моих томных стонов с каждой эрогенной зоны.
– Оскар… хватит… или я… или ты… ммм… Ос…
Он посасывает мой лимфоузел, слегка болезненно кусая и переходя на игру с мочкой моего навостренного к каждому шороху ушка. С огромным усилием я отрываю от себя его чувственные прикосновения и шепчу.
– Я очень люблю тебя.
– А я тебя куда больше, медвежонок, просто до потери дыхания и остановки сердца.
Обнимаю его шею и тяну к себе ближе, неспешно раскрывая губы, когда Оскар прижимает меня из всех своих сил, обхватывая предплечьями, и зацеловывает все, что попадается у него пути, как вдруг…
– Тыковка! Завтрак готов! Спускайся, а то опоздаем!
Святая дева, это папа! – подскакиваю в тесном пространстве со все еще невозмутимым соседом, которые еще и ехидничает.
– Опять полы собой протирать или на вешалку повеситься?
– Оскар, не смешно! Живо! Прыгай в окно!
– Третий этаж! Ты серьезно?!
– Конечно! Быстрей! Как залез, так и спрыгивай! – шепчу я обхохатывающемуся Оскару и пытаюсь спихнуть его с кровати ногами, когда раздается совсем близко…
– И Оскар пусть спускается, сколько можно парня голодом морить у себя под кроватью.
– Уже идем, мистер Маршмеллоу.
Попадос!
**************************************
– Доброе утро, папочка.
На столе стояло три тарелки с омлетом и стопка блинчиков посередине, а папа строго сканировал каждое мое движение, поднося мне кружку с дымящимся кофе и не отвечая.
– Пап…
– Мистер Марш…
– Молчать!
Мы оба опустили глаза в наши тарелки, в которых были нарисованы злые смайлики кетчупом. От лютого страха и рвущегося наружу смеха я едва сдерживала подступающую истерику.
Мой креативный папочка.
– Ну и что теперь, дети мои? Когда свадьба?
– Я делал предложение вашей дочери уже два раза, а она отказывается!