!
С ответной репликой она медлила. Повернулась на другой бок, прижала телефон к уху и вслушалась в идеальную тишину на том конце.
– Марк?
– Подожди, я включу запись. Ты впервые назвала меня по имени.
– Я могу повторить в другой раз, а сегодня, наверное, нам стоит попрощаться. Уже поздно, если не усну в ближайшие минуты, завтра просплю до обеда.
– Тогда спокойной ночи, Эля. Могу я подняться и поцеловать тебя перед сном?
– Ага, да, – полусонным голосом отозвалась она и тут же всполошилась, – Стоп! Чего? Откуда ты знаешь, где я живу?
– Расслабься, я пошутил. Поднимусь как-нибудь в другой раз. Сладких снов!
И не выслушав ответ, Марк отключился. Эля полежала секунду с закрытыми глазами, затем надела махровый банный халат и вышла в подъезд. Спустилась на первый этаж, вышла за дверь и успела увидеть кормовую часть белого кроссовера, выезжающего со двора. Память услужливо подбросила того же цвета автомобиль, припаркованный днём у дома Васнецовых.
Марк и впрямь раздобыл её адрес, чтобы просто поцеловать на ночь? Или это банальное совпадение?
Природа радовала своим непостоянством. В апреле уже случались деньки, когда столбик термометра приближался к тридцатиградусной отметке выше ноля, а начало мая выдалось не самым благостным. Серые тучи плыли над городом, проливая скупые дождевые слёзы.
На прогулку с собакой Эля вышла в джинсах и футболке, поверх которой надела кожаную куртку, однако уже через десять минут поняла, что верхняя одежда была излишней. Несмотря на небесную хмарь, на улице дышалось легко и свободно. Ветер почти не ощущался. Тобик с восторгом заныривал носом во влажную травку, только-только пробившуюся наружу, и скакал по крохотным лужицам.
Марк уже прислал несколько сообщений, где пожелал доброго утра и поинтересовался её вкусами в еде и напитках. Времени и места свидания он не называл, и Эля гадала, получится ли у него приятно удивить её.
Входящий вызов вызвал улыбку.
– Жемчужинка, я освободил для тебя целые сутки. Готов поступить в твоё полное распоряжение, – дурачился Марк. – Дашь адресок, куда за тобой заехать?
– Ты продолжаешь намекать на то, что снаружи я – кремень? – Эля как раз проходила мимо едва набравшей цвет черёмухи, сорвала кисть с ароматными соцветиями и поднесла к губам.
– Не говори, что снова не нравится. Я всю ночь изобретал тебе прозвище.