И платье шилось белое, когда цвели сады,
Ну что же тут поделаешь – другую встретил ты.
Красивая и смелая дорогу перешла,
Черешней скороспелою любовь ее была.
Тогда она «умерла» в третий раз. Встретит она, конечно, человека, выйдет замуж, родит ему дочь, но этот страх, что муж может уйти, будет мучить не только ее, этот страх будет чувствовать и ее муж. Он уйдет тоже, но не к другой женщине, а вообще из жизни. Уйдет добровольно. И никто не поймет в деревне, почему он так поступил. Но «злые языки» виноватой «назначат» жену: и «нелюдимая была», и «не любила его», «вечно на учительской работе пропадала».
Долго она приходила в себя потом. И как – то «выпала» своей бедой из жизни. Упустила она свою дочь. Выросла она без присмотра, без материнской заботы. Вышла незаметно дочка замуж, родила очаровательную дочку. Но муж ее сильно избивал. Однажды он сильно ударил по голове. Стала дочь инвалидом. И это так подкосило Дарью, что она «умерла» в последний раз. И больше не смогла воскреснуть, сошла с ума.
Но жизнь продолжается. Только хэппи-энда, как в современных романах, не получится. Дарья полежит в больнице, потихоньку будет восстанавливаться, временами осознанность этого бытия будет возвращаться. В те редкие минуты затравленным взглядом она будет озираться вокруг. И тогда она плачет. Долго и с надрывом.
Дочь находится в клинике. Тот удар пьяного мужа по голове превратил цветущую женщину в бледное подобие человека.
Внучку на воспитание взяли родственники, многодетная семья. Дарья будет ее навещать. И тогда она улыбается и смеется.
Да, жизнь продолжается… Просто эта человеческая жизнь сложилась так и только так. И было в ней много и счастливых, радостных моментов (награды на работе, благодарность родителей и учеников, рождение дочери и внучки, первая любовь), были мечты и цели (хотела, чтобы дочь тоже стала учителем, чтобы муж ее любил и ценил, чтобы радовали ее дети).
Рассказ о второй жизни. А меня убили утром…
Соседка
Антонина Петровна постучала в дверь к соседке Анне. Хотела узнать, не поедет ли та в город со своим сожителем по делам, надо было по пути отвезти хотя бы чуть-чуть маслица и сметанки дочери и внукам. Легкий морозец щипал ее лицо и пытался пробраться до тела через наспех накинутую на летний халат шаль. Не дождавшись ответа, толкнула дверь. В темных сенях кто-то в углу заворочался, послышались всхлипы. Она присмотрелась и увидела завернутого в старый тулуп соседского мальчишку Сашку. Ему было лет пять, а походил он на трехлетнего старик с умудренным и уставшим от жизни взглядом. Антонина Петровна знала, что нелегко живется ребенку с мамой после того, как ушел от них глава семьи. Хотя как ушел? Можно сказать, увели его с самым бессовестным образом; увела и увезла с собой в областной центр рослая молодка с громким смехом и с бедовыми глазами. Сашка и до этого сторонился своего вспыльчивого отца, а сейчас в редкие приезды старался не попадать ему на глаза. Алексей приезжал, скорее всего не к сыну, а лишний раз напомнить, какой он благодетель, что оставил их жить в своем домишке, и проверял, на что тратились его алименты. Не дай бог, уйдет копеечка жене на что-нибудь. Вот в такие приезды Сашка старался где-нибудь тихо отсидеться и не слышать крики отца и вопли матери. Скандалили, как всегда из-за денег. «Новая» жена отца любила тратиться.