Из всей небольшой торговой флотилии, состоящей из семи кораблей, целым остался он, величественный, но тем не менее проворный и быстроходный, благодаря обилию парусов флагман испанского капитана.
Ночью, когда флотилия оплыла от берегов Кубы, и взяв курс на Кадис, пройдя пролив и оставив за кормой по левому борту острова Большой Игуана и Теркс и Кайкос, там, в открытых и неспокойны водах набегающей Атлантики на трёх капитанов, сопровождающих под завязку груженые четыре товарных судна налетели пираты. Быстрые и манёвренные, десятью судами они выждали момента и при свете полуночной луны ударили в правый и левый борт замыкающему кораблю, и тому, что прикрывал торговые суда. Битва длилась без малого пять часов, увенчавшись потопление вражеских судов и абордажем, в котором сошлись флагман противника, и гордость отважного испанца, красавец линкор. С первыми лучами солнца, когда от противника не осталось и следа, лишь огромные горящие остова медленно тонущих кораблей, да сотни изувеченных выстрелами, саблями и шпагами плавающих трупов с обеих сторон, а дымка от нескольких сотен пушечных залпов рассеялась, на в распавшемся строю и плаву остался только он, детище капитана Хуан Антонио де ла Крузо.
El Peregrino1.
И сейчас, суровый черноволосый чернобровый капитан с запачканным кровью щетинистым лицом и ровно стриженной бородой, в изрядно потрёпанной офицерской форме, покачиваясь в такт судну брёл от кормы и рулевого по верхней палубе под стоны и вопли подстреленной, раненой и даже изувеченной взрывами ядер команды, рыская карим, почти чёрным взором соколиных глаз.
Он, зажимая правой рукой левое плечо, которое рассек лихой капитан последнего вражеского судна, сумевшего достичь флагман, приблизиться к нему в момент перезарядки и сойтись борт в борт, перескочить на испанский корабль, устроить схватку на клинках и топорах, используя при этом скорострельные континентальные мушкеты, искал среди валявшихся и сидевших в луже крови членов команды своих, самых близких ему друзей.
– Диего, Луис… – прошептал капитан. Сжимая плечо он посмотрел на сидевшего и наматывающего на кровавое месиво культи матроса, которому просвистевшее в бою ядро оторвало правую ногу до колена. Тот, мыча от боли ругался что есть мочи, делая себе жгут из последних сил. Капитан наклонился к нему, молодому, не старше семнадцати лет юноше, который до сражения его ядром зарубил саблей четырёх пиратов, хлынувших с вражеского судна на палубу El Peregrino.