– Ну что, капитан? – спросила хозяйка ателье, выходя из небольшой комнаты, где я переодевалась. – Ваша протеже – красавица, правда?
Он коротко взглянул на меня, вышедшую в общий зал, и на миг мне показалось, что в его глазах мелькнуло одобрение. Но он быстро отвёл взгляд.
– Подходит, – коротко сказал он. – Продолжайте.
После нескольких примерок и множества восторженных возгласов мадам Лежен, мы вышли на улицу, нагруженные свёртками. Сначала я хотела возразить, но Эдмунд решительно отказался позволить слугам донести покупки до нашего экипажа.
– Это не тяжело, – сказал он, когда я заметила, как он сжал зубы, поднимая одну из сумок.
– Но ваша рука…
– Со мной всё в порядке, – оборвал мужчина, и я больше не стала настаивать.
Оставив свертки в карете, мы продолжили нашу прогулку.
Пока переходили улицу, капитан стал объяснять мне устройство города.
– Улицы расположены по принципу решётки, – говорил он. – Если запомните главные перекрёстки, сможете ориентироваться сами. Площадь Сент-Джеймс – справа от нас. Там находится один из древнейших джентльменских клубов. Вам туда не нужно, но около него часто встречаются люди, так как его расположение знают все горожане. Рядом: театры, рынок и кондитерская, где делают отличный имбирный торт. Запомните её на будущее – я думаю, она вам понравится.
– Вы действительно думаете, что я смогу ходить одна? – спросила я.
– Когда будете готовы, – ответил он. – Пока же – следуйте за мной, как за проводником через минное поле.
Я улыбнулась. Он нечасто шутил, но когда позволял себе это, получалось очень… по-человечески.
По пути в обувную мастерскую я снова обратила внимание на его руку. Она слегка дрожала, когда он придержал для меня дверь. Он старался этого не показывать, но я видела, как он сдерживает боль.
– Вы не обязаны это делать, – сказала ему тихо.
– Я дал обещание вашему отцу, – ответил он, – и не могу свою ответственность спихнуть на слугу, который в любой момент может ошибиться.
Я посмотрела на него, и в груди вдруг стало тепло. Он был строг, сдержан, даже суров порой, но внутри него жило что-то большее – чувство долга, смешанное с чем-то ещё. Не с любовью, нет, – но заботой. Глубокой, искренней, почти отцовской.
В тот день мой банковский счёт наверняка стал намного меньше, но капитан уверил меня в том, что моё наследство так просто не потратить, и я предпочла ему поверить, хотя количество покупок впечатляло.