– Ух-х-х… Дерьмо… – она обвела черные печатные буквы ручкой и вздохнула, уже прикинув, во сколько завтра с утра она отправится в магазин "Цветов Персефоны". Название доверия не внушало, но не настолько, чтобы пойти в поисковик и пробить место хотя бы на картах.
На следующее утро, наконец сподобившись надеть что-то кроме белой рубахи, Леда выскользнула из дома, на ходу собирая волосы в маленький пучок на затылке.
Пару кварталов она прошла пешком и вскоре обнаружила, что пункт ее прибытия располагался не так уж и далеко от дома – для успокоения она вдохнула и выдохнула, прочистила горло торопливым кашлем и вошла в стеклянные двери магазина "Цветы Персефоны".
Над головой созвякал маленький колокольчик, Леда остановилась, оглядываясь по сторонам – все было заставлено живописными вазами с цветами, фигурными пластиковыми ведрами с саженцами и упаковками атласных лент и флористических тейпов. Пахло просто божественно – лилиями, свежими пионами, чистым хлопком и сандалом.
Заметив за прилавком из массива черного дерева высокого мужчину в дорогом (Леда заметила блеск начищенных серебряных пуговиц на манжетах) костюме, она неловко улыбнулась.
– Вам нужен букет? – без приветствия спросил незнакомец, она сделала пару вдохов и подошла ближе.
– Нет, я видела, что у вас открыта вакансия на флориста-консультанта, – она автоматически поправила волосы, даже не осознавая этого, чтобы выглядеть более… презентабельно.
Незнакомец смерил ее изучающим взглядом, от которого Леда отвела глаза, почувствовав себя неловко.
– Меня зовут Леда. Леда Хадзис, – она не спешила протягивать руку для рукопожатия, ожидая, когда незнакомец за прилавком скажет хоть слово. – Могу я поговорить с директором магазина?..
Мужчина изучал лицо Леды, отмечая напряженность вокруг ее глаз и легкое сжатие челюстей. Это был взгляд, который он видел раньше, хотя и редко направленный на него. Положение ее плеч, жесткая линия позвоночника – он распознал признаки подавления эмоций, сдерживаемых исключительно усилием воли.
Гнев, предположил он, проблеск всплывающего старого знания из прошлой жизни. Смертные так легко воспламенялись от несправедливости, от малейшего пренебрежения к их достоинству. Это было чуждое понятие Богу мертвых, для которого достоинство давно потеряло свое значение. И все же здесь была Леда, охваченная этим. Само ее присутствие было вызовом апатии, которую он когда-то испытывал по отношению ко всему живому.