В десятке метрах от них стоял тот гость кафе, которого в темноте можно было спутать с тигром. Даже не по волосам – а по его кошачьим глазам.
И долго он там стоял? Много успел услышать? Впрочем, какая разница? Говорили то не о нем… И вообще, что за дурацкая привычка – подслушивать?
Заметив, что внимание на нем, гость сказал:
– Но не стану этого делать. – Улыбнувшись, он продолжил: – И не советую вам туда заявляться ближайшую… не знаю… вечность?
– Почему? – воскликнула Леля.
Она того не желала, но в ее голосе звучала тревога. Она даже шагнула к гостю, но тут же попятилась. Просто приближаться к нему казалось опасным. Впрочем, он еще ничего ужасного не сделал и даже не сказал.
– Ммм, – гость поджал губы и, потянув немного, сказал: – Извините, дамы, но я не могу ответить на этот вопрос. Просто мой вам совет: не суйтесь туда.
Леля нахмурилась. Она снова шагнула к гостю, и в этот раз не испугалась – сделала еще один шаг и еще. При этом она говорила:
– Но нам очень надо! Правда! Это дело… да, дело жизни и смерти! Мне просто нужно поговорить с вашим богом смерти. Шинигами? Так его зовут?
С последним словом Леля уже стояла в паре метрах от гостя. Под лучами закатного солнца рассмотреть его было гораздо проще, чем в полутьме зала кафе. Одет он был странно, но в другой одежде его просто нельзя было представить. Сверху – черный хаори. На ногах – широкие штаны в смешную, рыже-белую полоску. Наверняка и у них было специальное название, но Леля о нем не знала.
Леле оставалось сделать всего шаг и схватить его за руку. Но она сумела сделать только первое. Когда ее ступня коснулась песка в следующий раз, рядом с Лелей больше никого не было.
Японец исчез. Растворился в воздухе. Пропал. Прямо как бог. Только вот Леля все глубже убеждалась: никакой он не бог. Не было в нем ничего людского, на что обрекала бога человеческая оболочка.
Леля просто стояла и пялилась вперед, осознавая, что только что произошло. Штаны, которые намокли по голень, неприятно липли к телу. Но Леля не обращала на это внимания – сейчас у нее были проблемки поважнее.
Уяснив, что гость пропал навсегда, Леля медленно развернулась. Она не смотрела на Нимфею, пока возвращалась к берегу – словно стеснялась. На деле же размышляла. Потом спросила:
– Кто это?
Леля сомневалась, что Нимфея ответит. Она и вопрос задавала не ей, а просто так – хотелось сказать его вслух, только чтобы он перестал жужжать в ее голове.