Несколько мгновений он рассматривал девиц, а потом коротким повелительным жестом махнул в их сторону рукой:
– Взять!
Ладомира словно очнулась:
– Бежим!
Девицы бросились бежать обратно по тропе к ручью. Более проворная Леля оказалась впереди Ладомиры, к тому же страх придал ей больше сил, а княжна, убегая, обернулась и увидела, как за спинами двух бегущих преследователей их командир вскидывает палицу.
Направленное уверенной рукой, оружие выплюнуло заряд огненного луча. Под Ладомирой взметнулся взрыв дыма и пыли, обдавая жаром её ноги и опрокидывая девицу вперёд. Взвизгнув, княжна тяжело упала, больно ударившись локтями.
– Беги, не останавливайся! – надрывно крикнула она вдогонку Леле, успев увидеть, как девочка, подняв тучу брызг, перебегает ручей и скрывается за поворотом.
Мимо княжны следом за Лелей пробежали два ратника с трезубцами. Ладомира приподнялась и села. Она была вся в пыли. Подол её льняного платья был порван и обожжён, оголив её ноги почти до колен, и подошедший командир "рыбьих шлемов" бесцеремонно их рассматривал. Ладомира подняла на него свои полные ненависти глаза.
– Что прикажешь, Кафавр? – задал вопрос один из ратников.– Её к остальным?
Командир продолжал рассматривать пленницу.
– Нет. – ответил он низким, но сиплым голосом, – она не простая, как остальные. Гляньте на неё, – он указал на девицу палицей. – По всему видать, что она – княжеская дочка. К Атмиру её.
Ладомиру подняли и повели в сторону пепелища.
В этот момент где-то за лесом, куда скрылись Леля и её преследователи, раздался взрыв и треск…
Далеко позади оставив погоню, Леля пробежала мимо пня на полпути и вскоре оказалась на той самой поляне, где совсем недавно собирала цветы для венка.
И тут случилось невероятное – из-за верхушек сосен вылетел узнаваемый всеми в Беловодье летучий челнок в виде блюдца. При полёте он вращался и издавал характерный звук. Челнок был открытым, и Леля увидела ту, которая им управляла – красивую молодую женщину в зелёном платье и с распущенными, развевающимися от встречного ветра, длинными каштановыми волосами. Это была богиня, прозванная в народе Золотой Ножкой. Обуви она, как и всякая ведающая мать, не носила, а прозвище такое получила оттого, что где бы ни ступала её нога – всегда было цветение. Но не обычное, а "человеческое" – отступали хвори да скверны, прекращались ссоры и всякая вражда, и в семейном счастье рождались и росли дети. Оттого и любили богиню люди и ласково звали матушкой. А иногда заступницей и даже бой-бабой.