– Ясно. – хмыкнул мужчина. – Тогда, конечно, скажу. Но тебе стоит расщедриться.
Я положил на стойку еще один серебряный и несколько бумажных купюр.
Бармен сгреб деньги волосатой лапой и довольно ухмыльнулся, явив миру несколько золотых зубов:
– Мое уважаемое заведение охраняет Степан Песец. Надежный и авторитетный мужик! Ищи его в «Медвежьей берлоге». Это такой бар на Невском проспекте. Только не говори ему, что ты от меня. От тебя пахнет проблемами.
– Хорошо. – кивнул я и направился к выходу.
На улице уже моросил дождь. По словам Николая, это явление природы было обыденностью в столице. Свинцовые тучи в небе перекатывались мрачными силуэтами и периодически плевались желтыми молниями.
Я поймал кучера, сунул ему в руки несколько медяков и сообщил адрес. Через полчаса неспешного пути я оказался на месте.
Невский проспект, несмотря на глубокую ночь, сверкал богатством и дородностью. Дорога была вымощена гладким булыжником. Пузатые особнячки из белого камня освещались плотными рядами фонарей. Все здесь кричало о достатке и уверенности в грядущем дне.
«Медвежья берлога» оказалась не баром, а крепостью. Здание, сложенное из толстых каменных блоков, напоминало полноценный флактурм, вросший в землю. Над входом висела голова медведя – настоящая, с клыками, обёрнутыми в железные кольца. Глазницы зияли пустотой, но когда ветер завывал в них, казалось, зверь рычит.
Я толкнул дверь и вошел в помещение.
Внутри пахло так же, как и в «Охотнике на демонов», повсюду царил гомон. Многие завсегдатаи пили шампанское, играли в карты, двигали фишки и курили сигары.
Я подошел к бару, щёлкнув золотыми часами о стойку. Здоровенный бритоголовый бармен недобро взглянул на меня и перестал протирать бокал:
– Чего тебе, басота?
– Могу я увидеть Степана? – я придвинул котлы к мужчине, они слегка скрипнули о дерево.
Бармен взял аксессуар в руки, повертел и его и так и сяк, а затем, взглянув ко мне за спину, мрачно кивнул.
– Песец кого попало не принимает, парень. А воровать у дворян и пытаться сбагрить их игрушки у нас – чревато для здоровья.
Я обернулся и увидел перед собой веселую компанию, которая явно не питала ко мне теплых чувств. Впереди всех стоял громила с топором. Его льняная рубашка со шнуровкой на груди чуть ли не трескалась от вздутых мышц. За его широченной спиной мерзко ухмылялся блондин с обрезом. Его лицо было побито оспой, но он уверенно держал палец на курке. По обе стороны от него расположились карлики-близнецы. На них висели одинаковые зеленые жилеты. В руках у братьев хищно блестели длинные стилеты.