– Зачем? Пусть отдыхают спокойно. Им и так осталось всего три дня. Чуть позже объясню, какой сюрприз их ждет дома. Надеюсь, к их приезду матрас просохнет, белье застелем, и все будет выглядеть не так страшно, как сейчас. В принципе, хорошо, что их нет.
– А что же ты крема не расставил по местам? – поинтересовалась Анютка, – бухнул кучей. У Алевтины Владимировны все было расставлено тематически.
– Шутишь? Я что? Разве в этом можно разобраться? – Тимофей недоуменно оглядел на его взгляд аккуратно выставленные баночки и бутылочки.
Девушка, покачав головой на бестолковость жениха, со знанием дела принялась размещать косметику в исключительно женщинам известном порядке.
Молодой человек, не стесняясь, любовался своей избранницей. Его всегда удивляло ее желание изменить внешность – накачала какой-то дрянью губы, наклеила огромные ресницы, хотя свои были черными и длинными, перекрасилась в блондинку. Зачем? Тимофею все это казалось лишним и никому, особенно ему, не нужным. Он предпочитал натуральность, поэтому всегда ловил мгновения, когда сквозь наносное проступала его натуральная Анютка. Вот и сейчас щеки девушки порозовели, отчего лицо стало еще более миловидным. Довольный жених готов был сделать или отморозить еще что-нибудь эдакое, лишь бы подольше любоваться на неподвластный косметическим ухищрениям румянец своей избранницы.
– То есть ты, хитрюга, заходила в эту комнату и знаешь, как у мамы все тут стояло, – поймал он ее на маленькой лжи, – а впаривала: «Боюсь, боюсь!»
– Ну заходила пару раз, – потупилась обманщица, – мне никто не говорил, что нельзя. Я же ничего не брала. Можешь у Алевтины Владимировны спросить.
– Нюрочка, ты такая красивая, когда смущаешься, – не удержался парень. Он помнил, что девушка терпеть не могла, когда ее называли Нюрой. «Нюрки в деревнях коров доят», – всегда отвечала она, обижаясь, но у Тимофея нет-нет а срывалось это «простонародное» имя. – Никто тебе и не запрещает сюда заходить. Тем более, видишь, какая от тебя польза. Барахлишко мамино по местам расставила. Она и так будет в расстройстве от испорченных обоев, но по крайней мере, вся ее косметика окажется на месте.
Тимофей ощущал себя на плывущим на облаке счастья. Тот факт, что Анюта понимала, как расставляет косметику его мама, настраивал на мысль, что две его самые близкие женщины обязательно полюбят друг друга. Ему стоило помочь им лучше узнать друг друга. И тогда мама обязательно поймет, насколько его невеста чистая и добрая девушка.