Дорога в центр занимает не более десяти минут от дома Егора, и оглядываясь при выходе из автобуса, я замечаю заведение, которое мне нужно.
Только вот как оказываюсь внутри, в районе груди простреливает, и, бросив взгляд за хостес, я вижу Северова со своей женой. Они сидят за столиком, он что-то ей говорит, а затем равнодушное лицо хмурится и метко попадает грозовыми глазами ровно туда, где стою я.
Смотрю в её лицо, и взрывается дикое желание подойти. Но я сижу на месте, позволяя себе только смотреть.
Её провожают к столу, а мне кажется неправильным, что мы даже не здороваемся. В конце концов, сколько лет она болталась хвостиком за нами.
– Это не та девушка со дня рождения? – подаёт голос Дана, ведя за моим взглядом.
Киваю ей, но вдаваться в подробности не собираюсь. Возвращаюсь к своему обеду, только есть уже не хочется. А когда звучит звон нового посетителя в дверях, и вовсе застываю.
Прохоров уверенным шагом сразу направляется к Веронике, целует её в щеку и садится напротив.
Внутри поднимается невесть откуда взявшаяся злость. Разминаю шею, пытаясь оторвать глаза от того стола, но хреново у меня выходит. Как идиот пялюсь.
– Руслан, всё хорошо? – Дана тоже начинает суетиться, а я отмахиваюсь.
– Я сейчас, – бросаю ей, и оставляя чёртов холодный разум где-то в заднице, встаю с кресла.
Сам не ведаю, какого хрена делаю, но поздороваться с другом ведь надо.
По мере того как я приближаюсь к их столу, Вероника хмурится всё сильнее, но делает вид, что не обращает внимания. Макс рядом, пытаясь понять, в чём дело, начинает озираться по сторонам. А потом резко останавливается на мне.
Тяну губы в ухмылке.
– Не ожидал, – протягиваю ему руку.
Он прищуривает глаза и тоже усмехается в ответ.
– И то правда, – пожимает мою: – Именно в этом месте…
– Сам ведь знаешь, квартира недалеко, – озвучиваю, а сам смотрю на Нику: – Здравствуй, Вероника.
Она молча кивает, но судя по напряжённому лицу Прохора, я чего-то не знаю. Особенно царапает тот факт, что она выглядит совершенно отстранённой.
Как бы сказать, отстранённой от меня.
Нет тех, привычных для моих глаз, эмоций.
Закрытая, холодная и взрослая.
Она будто по дороге потеряла свою непосредственность, которая одновременно бесила и умиляла в прошлом.
– Не хотите присоединиться? – собственный фальшивый жест воспитания или чёрт знает чего.