С прошлого довольно много чего изменилось. Однако, по-моему, одно неизменно эти люди всегда готовы помочь. Мне удалось увидеть и почувствовать их поддержку в полной мере.
– Люблю тебя, – наклоняюсь к брату, оставляя поцелуй: – Привет передам.
Намеренно озвучиваю, опережая его. Не хочу, чтобы сейчас вылезло хоть что-то, что является моим личным пространством, жизнью и смыслом.
Он улыбается и кивает, а я, неоднозначно пройдя глазами по толпе, прощаюсь.
Все провожают, кто голосом, кто глазами. Кроме четы тех, кто прибыл с опозданием.
Девушка, а точнее, как выяснилось, супруга Северова, явно не намерена заводить знакомства. А сам он больше молчит, лишь водит своим невозмутимым взглядом, как и раньше, и лишь изредка приподнимает уголок своих губ.
Выхожу из помещения, не обращая внимания на персонал ресторана, и стремительно двигаюсь на воздух.
А когда, наконец, стою на улице, прикрываю глаза, вдыхая холодный запах свежести после дождя.
Ты молодец, Ника.
И мышца на лице не дёрнулась. Только сейчас я позволяю себе дышать полной грудью.
Ничего.
Он скоро вернётся, и моя жизнь никоим образом не изменится. Всего лишь нужно меньше пересекаться и молчать о дочери.
Будоражит ли эта встреча что-то во мне?
Сложно ответить однозначно.
Потому что да, я реагирую, и нет, потому что эти реакции сильно отличаются от тех, что были раньше.
Наверное, сердце было бы радо ему, если бы он в своё время как последний трус не исчез. А благодаря именно этому, оно лишь, сотканное скотчем, чуть сильнее трепыхается в груди.
Вызываю такси, чтобы, в конце концов, доехать до дома.
Моя малышка осталась с соседкой, которая периодически меня выручает, когда моей старой подруги Лены нет в городе, как сейчас.
– Нам не удалось поговорить, – в момент, как я жду назначения машины в приложении, слышу голос за своей спиной.
Отчего-то это даже не удивляет. Усмешка так и тянется на моих губах.
– Это необязательная процедура, Руслан. – отвечаю, чуть оборачиваясь в его сторону и возвращаю взгляд на дорогу.
– Хм, – слышу звук зажигалки, а затем и чувствую распространяющийся запах табака: – Когда-то было иначе.
Подобие ухмылки в его голосе поднимает ту пыльную злость внутри, но я старательно подавляю эти никчёмные порывы.
– Когда-то мы все были глупее, – отвечаю и стараюсь держать тот же тон.