Я проснулся и отключил будильник, было почти десять часов. Я мигом оделся и выскочил на улицу. Мой план был найти страусиху рано утром, когда большинство тварей ещё находятся по домам. Но сейчас всюду было столпотворение. Кругом был какой-то зоопарк. Здесь находились твари всех видов: носороги, львы, слоны, петухи, медведи, саламандры, павлины, верблюды и т. д. и т. д., но страусов среди них не было. К тому же запах: ещё в отеле я узнал, что серой пахнет из-за извергающегося на окраине города вулкана. Из-за всего этого у меня кружилась голова. Я задавал вопросы насчёт сумасшедшей голой страусихи направо и налево, но никто не пытался мне помочь. Кругом я слышал только:
– Иди нахуй отсюда.
– Понаехали.
– Домой на.
В какой-то момент, на одно из таких обращений за помощью, в ответ мне раздался громкий плач, и я увидел перед собой залитую слезами страусиху – голую.
– Постой! – крикнул я ей.
Она побежала. Я за ней. Постоянно приходилось протискиваться между тварями. Я просил остановить убегавшую, но в ответ слышал только…
Я добрался до пустующей улицы, гари здесь было ещё больше, слезились глаза. Я её упустил. Я решил двигаться дальше. Впереди был виден дымящийся вулкан. Твари покинули свои дома. Никого не было. Куда она могла подеваться? Здесь прятаться негде. Двери… закрыты. Кругом никого нету. Вон дерево, а точнее дуб, с высохшими листьями, кора вся покрыта сажей, в стволе дупло – здесь её нет. Вот телефонная будка с разбитыми стёклами и снятой с верхней петли дверью, телефонная трубка висит на проводе, гудков нет – нету. Вот песочница, в которой стоит на одной ножке вырезанная из старой покрышки клумба, а на ней два цветочка, бутоны которых похожи на птичьи пальцы… ммм, неплохо пахнут – тоже нету. Вон… так, стоп![2] Я повернулся обратно на клумбу и увидел, как страусиха отряхнула голову от песка и побежала в какой-то переулок. Я за ней. Переулок был тесный, в ширину не больше метра. Было чувство, словно я нахожусь в лабиринте. Он всюду куда-то поворачивал, и к нему примыкали другие переулки. Вокруг раздавался громкий плач. Я шёл на него и старался не заблудиться. Но через пять минут уже в панике сновал в разные стороны, заливаясь кашлем из-за пыхтящего вулкана, которого, казалось, не сильно беспокоили импотенция, рак лёгких, слепота, гангрена… Я не мог найти выход ни к страусихе, ни к прежней улице. Я бегал так, пока в одном из переулков мне не встретился седой старый бобёр в чёрном костюме и чёрных круглых очках, он, плача, то и дело стучал перед собой тростью.